Сердце из тьмы и тумана

На этот раз у Кеймана не нашлось для меня ободряющего ответа.

– Я не знаю, Коралина. Хочется верить, что Даркхолд не переступит черту.

С этой мыслью он меня оставил изнывать от скуки и тоски в четырех стенах лазарета. Лекарке было совершенно плевать на мое душевное состояние, она вообще предпочитала молча выдавать лекарства, не отвечая на вопросы. А книги, падая в обморок, я не захватила. Каким-то чудом удалось выпросить лист бумаги и ручку, но их для написания эссе оказалось маловато. Еще требовались умные мысли, а они меня посещать не спешили.

К счастью, Одри все же зашла через пару дней.

– Было много занятий? – спросила я.

– С чего ты взяла?

Она подтащила к окну два стула, пока я наливала чай.

– Я уже два дня как очнулась, а ты ни разу не заходила. Я решила, что было много учебы.

– Нет, просто мне не хотелось.

Ах да, это же Одри. Мы слишком мало общались, чтобы я привыкла.

– Как там дела?

– Как его высочество Даркхолд ван дер Грим, ты хотела спросить? Лишенный магии и былого величия?

– Нет, я спросила ровно то, что хотела. Как дела в школе?

– Нормально. Все слегка растеряны, количество разбитых носов увеличилось вдвое. Теперь, когда нельзя решить проблемы магией, в ход пошли примитивные драки. Вдруг оказалось, что магия – это не только «вау-бдыщ-красиво‑возьми меня, сильнейший темный маг, я вся твоя». Но и куча менее пафосных, но более принципиальных вещей. Девушки-воздушники явились на завтрак все как одна с мокрыми волосами, а темные – вот кошмар-то! – стали сильно меньше выпендриваться.

Одри откровенно веселилась, рассказывая о хаосе, царящем в школе. Оказалось, магией пользовались на каждом углу. Кто-то даже в туалете запирался исключительно при помощи дара, а кто-то мухлевал с рейтингом и теперь был вынужден изображать паиньку, дабы не вылететь из школы. Правда, у меня сложилось впечатление, что за всеми событиями о рейтинге мало кто вспоминал. Меня, по крайней мере, ни разу за последние дни не наградили и не наказали.

– А как здесь найти какую-нибудь газету? – спросила я.

– Какую газету?

– Из столицы. Ну или ближайшего города. Что-нибудь новостное, о событиях в мире. Штормхолд ведь большой, много всего происходит. Я не видела здесь газет.

– Школа частная, сюда мало кто попадает случайно. – Одри пожала плечами, но мне показалось, как-то неуверенно. – Не интересуюсь новостями, извини. Ого, это Шторм?!

Она приникла к окну, и я, услышав фамилию Ингрид, последовала ее примеру, запоздало сообразив, что ничего интересного в наблюдении за бывшей подругой из окна лазарета, в общем-то, нет. Но как же я ошибалась!

Ингрид понуро брела по дорожке к воротам, еле волоча здоровую сумку.

– Она уезжает? Сама?! Почему?!

– Отчислена, – ответила задумчиво Одри.

– За что?

– Может, за воровство?

– Я ведь никому не говорила.

– А то директор дурачок и думает, что вы с Даркхолдом поскандалили просто потому, что влюбились.

– Никто ни в кого не влюбился!

Я снова посмотрела в окно, где Ингрид неловкими движениями пыталась отпереть ворота. Никто не спешил ей помочь, Олбран больше не управлял школой, а всем остальным было плевать. Наверняка они точно так же смотрели на нее из окон. Кто-то боялся, что может оказаться на месте Ингрид, а кто-то радовался – просто потому что появилось что обсудить за ужином.

– Как она доберется до города?

– Понятия не имею. Может, чему-то в этом замке она все же научилась?

– Хочется верить, ей есть где и на что жить.

Уйти почти в конце обучения, без диплома, с позорным клеймом в личном деле? Нет, это слишком. Ингрид заигралась, но она ревновала. Я много думала об этом и все никак не могла найти в себе нужные эмоции, чтобы воткнуть кому-то в спину нож, но вдруг ее чувства к Дарку были настолько сильными, что разум отключился?

Я бы дала ей доучиться. Наверное, Одри права, я слишком бесхребетная.

Когда Ингрид уже отчаялась справиться с замком на воротах, мы увидели еще одну фигуру, быстро направляющуюся по дорожке. Парень выскочил как был, в рубашке, и наверняка мгновенно продрог: на школу снова опустился холодный влажный туман, перемежавшийся дождем.

– Это кто? Не могу рассмотреть.

– Кажется, Морис.

Одри рассмотрела? Или догадалась?

Они о чем-то говорили. Долго, почти пять минут, и я пожалела, что не могу слышать, о чем. Хоть и вновь устыдилась. Сплетни оказались затягивающим делом. Усилием воли я заставила себя сесть обратно на стул и взяла чашку. Жаль, чай остыл.

– А можно вопрос? Ты сказала, что знаешь Дарка с детства. Какие у вас были отношения?

– Обычные, – пожала плечами Одри. – Общались. Что ты хочешь услышать? Что у нас была первая подростковая любовь? Скажи, я похожа на девушку, которая может понравиться Даркхолду ван дер Гриму?

– Я не знаю, какие девушки ему нравятся.

– Знаешь. И я – не в их числе. Рассказывать тебе о детстве Дарка не буду, я уже говорила. Ты уедешь, начнешь свою свободную безбедную жизнь, а мне от него далеко уехать не получится, и знаешь, жить рядом с разозленным и обиженным демоном – такое себе развлечение.

– Почему не получится? – насторожилась я.