Сердце Хаоса

И я ее понимаю. Вечное заточение только поначалу кажется лучше смерти, но однажды вечность заканчивается, а заточение - нет. Я знала, что получу свободу, едва Завеса рухнет, и это помогало взращивать терпение. У Нуэвы же такой возможности не было. Все, что она могла, это раз в полторы тысячи лет взглянуть на другой мир, и возможность эта длилась лишь тот короткий миг, пока на небе царила ночь. Какой принцип человечности способен устоять в таких условиях?

Я ее не осуждаю. Не знаю, как все до этого дошло, но я намерена положить всему конец. Эти четыре мира слишком тесны для нас двоих. Сегодня одна из нас умрет.

- Пожалуйста... - раздался тихий всхлип Ватариона, наполненный истинным отчаянием, - не делай этого. Не отдавай меня ей. Умоляю, рабом твоим стану, только не отдавай меня ей...

- Да кому ты нужен? - устало вздохнула я. - Весь смысл и трагедия твоей жизни заключались в этом дне. Ты - марионетка, чьи нити я оборву сегодня.

Черные глаза Проклятого смотрели непонимающе, но все мое внимание было сосредоточено на тонкой паутине, что торжественно сплетала арку. Легла последняя нить иного колдовства, и арка засверкала серебром. Внутри нее начал клубиться серый туман, порой такой темный, что казался почти черным. Из этого тумана соткалось тело божества, и передо мной предстала прекрасная Нуэва.

Изящный стан, обтянутый серебряным туманом. Гордая осанка и струящиеся по плечам паутинки колдовских волос. Она прекрасна, как мираж, и кажется такой хрупкой, что дух захватывает. Нуэва - богиня в мире без последователей. Ее угодья - пространство из тумана, где нет надежды хотя бы раз увидеть горизонт, а дыхания жизни там не было от сотворения.

Явившись, она не проронила ни слова. Нуэва стояла напротив и молча смотрела мне в глаза. В ней больше не было ни единого намека на безумие, теперь вся фальшь исчезла. Она поняла, что я обо всем узнала, и теперь могла только ждать моего решения. Я видела в ее глазах бесконечную усталость и желание покончить со всем.

Тишину храма Первозданной Тьмы нарушал лишь стук зубов Ватариона. Уверена, стоит Нуэве сказать хотя бы слово, и он сорвется на безобразный визг, но она молчала. Молчала, когда увидела мой спокойный взгляд. Молчала, когда я сделала шаг к арке. Молчала и не знала, какую участь я ей уготовила. Да и хотела ли знать? Пусть все закончится, а как - уже неважно.

Остановившись перед аркой, я молча протянула руку. Она прошла сквозь мерцающую завесу, отделяющую нас друг от друга. Завесу, что пересечь не в силах было божество.

Смелее же, ты столько лет ждала этого часа.

Спокойствие покинуло ее под шквалом чувств. Кусая губы, Нуэва вложила подрагивающие пальцы в мою ладонь, решив довериться, а после сделала несмелый шаг вперед.

Я - Ключ. Передо мной падут любые стены, отделяющие все четыре мира. То, что неспособна сделать богиня Хаоса, доступно мне. О, если бы Пресветлый знал заранее, что я намереваюсь сотворить, уверена, он изыскал бы другой путь, но не выпустил меня из Преисподней. Однако уже поздно. Древнейшее божество перешагнуло грань миров, и босые ступни девушки коснулись пола собственного храма.

Она пошатнулась, впервые вдохнув воздух этого мира. Серебристые глаза на миг прикрылись, стремясь унять бурю чувств, бушующую внутри, а после распахнулись и пристально посмотрели на меня.

- Ты готова? - спросила я, крепче сжимая ее ладонь.

- Все ради этого мгновения, - прозвучал в ответ хрустальный голос. - Не ожидала, что ты поймешь. Спасибо и... прости.

- До тебя мне нет дела. Но это вредит моему народу. Приготовься, будет больно, - холодно ответила я и призвала силу.

Черный дым вихрем закрутился вокруг нас. Богиня Хаоса, Проклятый царь Преисподней и Последний демон - три главных зла из трех миров собрались в одном храме в первый и последний раз.

Если не справлюсь, Великий Ас почти наверняка немедля призовет Небесную кару на мою голову. Все решит твердость разума и сила воли, а в этом я одна из лучших. Кого-то гордыня обязательно погубит, но для меня она всегда была спасением.

В затуманенных тьмой глазах полыхнули багровые искры проклятой силы, а черная метка на коже будто ожила, извиваясь. Подобно розовой лозе она шипами прорастала в мое тело, но вместо боли по венам разливался холод чар. Направив дым в тела богини и ее приспешника, я начала вытягивать всю силу, что в них была заложена. Невероятный поток энергии ударил в грудь, вплетаясь в душу и наполняя ее собой, а я прислушивалась к восхитительному ощущению утоления Голода.

Продолжая цепляться за мою руку, Нуэва стиснула зубы, но стоны боли все равно вырвались из ее уст. Как я и думала, она когда-то была человеком. Потому что так болеть может только душа, из которой вынимают корень магии. Первый демон - не Ватарион. Это она.