Сердце кошмара

– Я думаю ему сейчас гораздо лучше, чем всем нам остальным. Не знаю, есть ли что-то после смерти, но, думаю, там гораздо спокойнее, нежели в нашем мире.

Архильд перестал храпеть. Перевернулся на другой бок и неразборчиво выругался.

– Думаешь здесь счастья нет? – спросил Асмер, коротко взглянув на старика.

– А что такое счастье?.. Не знаешь? Вот и я тоже, – ответил Недлард после того, как Асмер пожал плечами. – Богатство, любовь, свобода? Честно – не знаю.

Старик затих, но скоро продолжил:

– Зато я знаю, что здесь, в этом мире, ответов на этот вопрос ты не найдешь. Люди обречены на страдания, обречены вечно жить за решеткой собственного разума, что не позволяет им выйти из этого порочного круга. Мы не можем быть счастливы, ведь, так или иначе, сколько бы денег, женщин или признания ты не имел, в жизни всегда будет что-то, что будет сгрызать тебя изнутри.

Асмер молчал.

– Продолжай читать, что читал, – мягко сказал Нед. – Я буду спать.

Асмер открыл дневник. Только какое-то время он совсем не осознавал, что там написано. Смотрел через постаревшую бумагу. Попытался загнать тревожные мысли, навеянные разговором, куда поглубже. Спустя какое-то время у него это получилось.

Почерк стал еще менее понятным. Буквы сильно увеличились, а цвет чернил сменил свой цвет на красный. Это были уже не чернила. Это была кровь.

Следующие заметки, похоже, были написаны автором прямо перед смертью.

… Черт. Я потерял ручку, но это совсем не страшно. Осталось совсем немного.

Как я мог быть таким глупцом?

Теперь я умираю, а помочь себе не в состоянии. У меня нет ни медикаментов, ни сил бороться, так что остается просто ждать, пока последние капли жизни не покинут мое тело вместе с кровью.

Эта деревня и правда проклята. Не знаю почему, но сразу я этого не понял. Просто не видел этих тварей, похоже, они активны только в определенное время, а в остальное просто сидят либо в воде, либо внутри этих наполовину обрушившихся зданий.

Зачем только я зашел сюда? У меня же был шанс. Я мог просто обойти Акрылах и выйти к дороге, по которой мы шли, когда на нас напали, но не сделал этого.

Почему? – Наверное, из любопытства. Я столько времени хотел узнать, что происходит здесь со времен построения стены, что просто не мог отказать себе в, том чтобы заглянуть в это окутанное тайнами место.

Сначала все было хорошо, но после крика, раздавшегося с главной площади, отовсюду повылазили эти твари. Я уж подумал, что мне удалось покинуть улицы до того, как меня заметят, но я ошибся. Одна тварь все-таки меня достала. Ну, ничего. Я с ней поквитался. Всадил ей пулю прямо в горло.

Надеюсь, она подохла.

Дышать тяжело. Кровь не перестает идти. Очень больно.

Слипаются глаза. Пожалуй, вздремну немного. На улице крики, словно…

Последние слова превратились в волнистую линию, уходящую куда-то за границы страницы.

VI

Вставали рано. Асмер совсем не помнил, спал ли вообще. Когда дневник закончился, он откинулся в кресле и закрыл глаза. Только сон все не приходил. Мысли, бушевавшие в голове, напрочь прогоняли его. Он думал о словах Недларда.

Был ли он когда-либо счастлив? – определенно.

Только куда исчезло счастье? Как оно могло просто взять и расствориться?

Ответа он не знал.

Быть может счастья вовсе нет?

Возможно.

Асмер помнил, как чувствовал себя, когда вдруг стал старшим детективом. Тогда, казалось, весь мир подвластен ему. Чувство эйфории и удовлетворенности каждым днем переполняли жизнь молодого детектива.

Однако, вскоре это исчезло.

Краски мира вновь потухли. Эйфория ушла, и никакой статус в обществе или деньги не могли вновь заполнить эту пустоту, бездонную и темную, которая, казалось, стала еще глубже после наполнения.