Сердце лётного камня

Проходя мимо зеркала, она глянула на свое отражение. От румянца не осталось ни следа.

* * *

Допрос прошел быстро и очень формально: у Анселя расспросили о его семье, о том, чем он занимается в столице и где живет, – и отпустили. Ничего даже отдаленно связанного с Мией или Либератом.

Охватившее Анселя облегчение давило почти физически, требовало какого-то выхода. И утихло оно только тогда, когда Ансель вспомнил о Мие и понял: впервые со вчерашнего вечера у него получилось отвлечься от мыслей о том, что с ней происходит и удался ли эксперимент.

За дверьми зала толпился народ, ждал своей очереди. Ан-сель быстро прошел мимо длинной очереди – мадам рей Брик ждала его в Конструкторской.

За поворотом он едва не столкнулся с Никой, очень бледной и, казалось, чем-то потрясенной.

– Что случилось? – спросил вместо приветствия Ансель. Ника вздрогнула. В ее глазах были растерянность и смятение – чувства, которые дамы почти никогда не проявляли прилюдно, ведь им полагалось демонстрировать силу и уверенность. Это выражение глаз Ники вызвало в Анселе неожиданное желание обнять и утешить, ободрить и защитить. Совершенно неуместное для джентльмена желание, ведь это дамы защищали и ободряли джентльменов, а не наоборот.

Впрочем, Ансель давно уже отучился жить по правилам общества, предписанным для хорошо воспитанного джентльмена. Он увлек девушку в нишу, где красовался чей-то величественный гипсовый бюст, наклонился, заглянув Нике в глаза и повторил:

– Что случилось?

Ника несколько раз глубоко вдохнула, стараясь взять себя в руки.

– Очень… сложный день, – пробормотала она. – Сначала мадам эр Мада, потом допрос у жандармов, а теперь еще и Ванесса…

– А что Ванесса? – насторожился Ансель. Он видел, что заносчивой девушке не понравилось, как прошел ее разговор с Тристаном. Неужели она уже успела выместить свою досаду на Нике? О том, как могут ранить слова Ванессы, он знал не понаслышке.

– Ничего, – отмахнулась Ника, еще раз глубоко вдохнула и встряхнула головой, приводя мысли в порядок.

Когда она снова посмотрела на Анселя, в глазах не осталось и следа уязвимости и растерянности.

– Ансель, – начала она и замялась.

И по этой короткой паузе и по тому, как Ника старается подобрать слова, юноша понял, что ему не понравится то, что он услышит.

– Я спрашивала у преподавательниц школы о Мие, и никто не мог вспомнить ученицу с таким именем. Ну, они мне так говорили. Я даже ходила в архив, думала, может, там хранятся личные дела учениц и я смогу найти ее дело – если оно там есть. Но туда так просто не пускают…

– Что ж, – пробормотал Ансель, – все равно спасибо.

Неужели Мия соврала ему, когда написала, что у нее все получилось и она будет авионерой?

– Подожди, это не все. Сегодня утром меня вызвала к себе мадам эр Мада. А когда появились жандармы, ей пришлось выйти из кабинета и оставить меня там. И она забыла ключ в шкафу… Словом, я заглянула в него, и там оказались личные дела всех учениц. Я просмотрела всю стопку за прошлый год, и дела Мии в ней не нашла. Но…

Ника огляделась, словно хотела убедиться, что никто их не видит и не сможет случайно услышать.

– Но там была еще одна стопка, помеченная особым образом. И в ней лежало дело Мии. Она действительно поступила в летную школу в прошлом году, там лежит ее анкета, первые отчеты по учебе, описание ее летного камня – словом, полный набор. А еще – протоколы из Гардинарии…

Ансель вздрогнул.

– Что там было написано?

– Не знаю! Почти все строчки вымараны черными чернилами, прочитать ничего невозможно, и везде стоит печать «Секретно».

Юноша привалился спиной к стене. Значит, Мию и впрямь осудили за очень серьезное преступление. И если ею занималась сама Гардинария, то речь, скорее всего, идет о государственной измене. Но Мия – не шпионка, она же родилась и выросла в Кибири! И не могла она быть агентом Третьего континента! Не могла – и все тут!

– Выходит, Мия все-таки поступила в летную школу, – почти параллельно его мыслям рассуждала Ника. – Но, видимо, узнала какую-то государственную тайну, которую ей не следовало знать, и, возможно, рассказала ее тому, кому не следовало.

Ансель ухватился за последнюю мысль как за спасительный круг. Конечно, Мия не могла оказаться предательницей. А вот случайно поделиться сведениями, которые следовало держать в тайне, – это другое дело. Тоже, конечно, серьезная ошибка, но уже без злого умысла. И хотя это никак не меняет того, что с Мией случилось, все равно становилось немного легче: она не была предательницей!

Какую тайну она узнала?

Что ж, если эксперимент Либерата удался, то уже сегодня вечером он сможет сам все это у Мии спросить.

Если удался…

Ансель так погрузился в свои мысли, что едва заметил, как Ника выскользнула из ниши и направилась на допрос к залу Малых собраний.

Глава 15