Сердце машины. Наше будущее в эру эмоционального искусственного интеллекта

Было бы наивно считать, что технология, изменяющая сознание на таком фундаментальном уровне, не принесет в нашу жизнь глобальных перемен. Подобное манипулирование эмоциями повлияет на многих людей. Определенно нельзя отрицать потенциал для использования в лечебных целях. Например, ПТСР, по всей видимости, тесно связан с постоянным повторением психикой травмирующего события или нескольких событий при невозможности избавиться от накопившегося страха⁸. Это не только укрепляет, но и усиливает первоначальную реакцию человека на страх. Очевидно, что мозг некоторых людей не способен регулировать и реагировать на гормоны и химические вещества, которые выделяются в организме во время переживания травмирующего опыта. Возможно, это связано с генетической предрасположенностью или прежним жизненным опытом⁹. Результаты нескольких исследований указывают на связь ПТСР с нарушениями работы мозжечковой миндалины, одного из основных центров формирования эмоций. Однако точные причины расстройства разнообразны, от недостатка адаптации путей обучения до страха, вызванного нарушением уровня или гиперчувствительностью к серотонину, дофамину, кортизолу, эпинефрину (адреналину) и другим гормонам и нейромедиаторам.

В традиционном лечении ПТСР используются психотерапевтические методы, например когнитивно-поведенческая терапия или экспозиционная терапия. В последние годы проводились исследования о совмещении психотерапии с медикаментозным лечением препаратами, ослабляющими или блокирующими реакции в тех областях мозга, которые задействованы в возникновении эмоций. Благодаря терапии пациент может отделить воспоминание от психологической реакции тела. Этот метод был успешным лишь частично, возможно, из-за генетических различий реакции пациентов на эти химические соединения. Кроме того, применяемые в лечении лекарственные средства, такие как метамфетамин или препараты, снижающие тревожность, могут привести к злоупотреблению и вызвать зависимость.

Эмоциональный интерфейс можно будет применять напрямую, чтобы изменить цепную реакцию и подстроить схему лечения под уникальное сочетание генов пациента. В такой методике используется однонаправленная коммуникация, чтобы считывать эмоциональную реакцию пациента и его уровень тревожности. Возможен и другой подход – непосредственное воздействие на эмоции через двусторонний интерфейс «мозг-компьютер» с изменением петли обратной связи, которая укрепляет травмирующее воспоминание. Это позволит нейронам работать как положено и приведет к реакции, известной в психологии как торможение, когда приобретенная реакция не закрепляется.

Разумеется, возможность вообще избежать ПТСР будет крайне полезна, если ее удастся соответствующим образом реализовать. Вероятно, ПТСР будет следствием военных действий. Фактически именно у солдат чаще всего проявляются психологические эффекты травмирующих событий. Даже при некоторой стигматизации явления и разных мнениях о его причинах само появление терминов «шок в боевых условиях» и «боевое истощение» свидетельствует о признании проблемы. Сегодня нейропсихологи согласны в том, что некоторые события действительно становятся причиной фундаментальных изменений мозга, и время, продолжительность и характер изменений у каждого человека различны.

Что, если снабдить солдат гарнитурой или нейропротезом, которые сгладят опасный эффект? Подобное устройство поможет отстраниться от травмирующей ситуации или снизить интенсивность соматической реакции, запускающей петлю обратной связи ПТСР. Это смягчит последствия психологических травм, которые получают солдаты в зоне боевых действий.

Система поощрений организма – это совокупность структур и механизмов мозга, контролирующих позитивное подкрепление и удовольствие.

И снова возникает вопрос о том, насколько хорошо так поступать. С одной стороны, мы можем уберечь солдат от страданий. Нельзя преуменьшать значимость ПТСР, поскольку из-за него ежегодно совершают самоубийства солдаты и ветераны боевых действий. Тем не менее мы не машины, и наши эмоции помогают нам оставаться людьми. К сожалению, подход, благодаря которому можно облегчить страдания солдат, также может снять некоторые защитные механизмы, удерживающие солдат от жестокости и военных преступлений. Даже в момент сильнейшего стресса эмпатия напоминает нам, что враги – такие же люди, как и мы сами. Если лишить нас эмпатии, мы потеряем одну из крайне важных составляющих человечности.

Здесь мы приходим к уникальному и сложному моменту в развитии технологии: нужно ли применять ее просто потому, что мы это можем? Как убедился, к своему разочарованию, Аладдин, выпустив джинна из бутылки, загнать его обратно невероятно сложно.