Сердце медведицы

Шли размеренно, каждый в своем темпе. Максим неизменно обосновался впереди, ведя команду к следующей точке. Только он знал, куда надо идти. Ева постоянно что-то фотографировала и снимала себя на камеру, Гриша был погружен в свои мысли, а Миша периодически говорил с Настей. Им хотелось узнать друг о друге побольше, но как охватить десяток лет за короткий промежуток времени, никто не знал.

За один год жизни происходит многое, но по большей части это внутренние процессы, психологические. Внешне можно не заметить никаких перемен. Но в голове человека проносятся сотни, а то и тысячи разных мыслей, касающихся жизни, работы, дел, любви, поиска себя. Все индивидуально. Но чаще всего крутятся одни и те же установки, повторяющиеся фразы, ситуации.

Настя думала о том, что могла бы рассказать о себе, и поняла: интересных историй нет. Она проживала совершенно обычную жизнь. Скорее, это заставило ее задуматься о том, какую серую и скучную жизнь она вела, что не осталось в памяти ни одного события, оставившего яркий след. Получила высшее образование, нашла работу, поменяла ее несколько раз, все. Были прогулки, несколько походов, яркие дни рождения подруг, поездка в Москву. Больше ничего. Пока Миша ездил в разные живописные уголки России, Настя жила в режиме дом – работа.

– Ты счастлива? – неожиданно спросил Миша Настю.

– Не знаю, хороший вопрос. Почти.

– А что не так?

– Если бы я знала. А ты?

– Да.

– Никогда не видела счастливых людей.

– Не то чтобы счастлив, но меня все устраивает.

– Это хорошо. Хотела бы я узнать о тебе поподробнее.

– Взаимно. Задавай вопросы.

– Первое: работа. Вот, о чем хочется спросить.

– Я инженер-проектировщик. А ты?

– Методист в университете. Не самая престижная работа, но пока мне все нравится. Где я только ни работала, долго искала себя.

– Понимаю. Если было первое, что будет вторым?

– Ох, неловко, но спрошу. Ты женат? Есть ли у тебя дети?

– Так и думал. Ни того, ни другого.

– И у меня. Тебе, наверное, тоже надоело отвечать на подобные вопросы?

– Немного. Но меня как-то нечасто спрашивают об этом, – ответил Миша.

– Ну да. Это для девушки ужасно быть одной в тридцать.

– Не переживай. Неважно, что думают другие.

– Так-то да. Но я и сама начинаю думать, что со мной что-то не так.

– Поверь мне, ты одна из самых нормальных девушек, которых я знаю.

– Спасибо! Слушай, вопрос смелый. Но мне любопытно. В университете я тебе нравилась? В том самом смысле.

– Как девушка?

– Да.

– Если честно, да. Но меня кое-что отпугнуло.

– Что?

– Да ничего такого.

– Скажи.

– Нет.

– Я не обижусь.

– Ладно. Когда мы общались, ты часто говорила такие фразы: мы с мамой сходили, мы с мамой решили, мама сказала. Ваша такая близкая дружба меня немного удивила. Я был сам по себе, а ты как бы всегда с мамой. Это хорошо, ничего такого, просто у меня это вызвало странное ощущение. Что тебе никто не нужен, раз ты всегда с родителями.

Девушка не могла контролировать слез, текущих из ее глаз от Мишиных слов. Он попал в самое сердце проблемы.

– Настя, извини, не хотел тебя обидеть.

– Я не на тебя обижаюсь. Мне просто хочется побыть одной.

Настя вышла вперед, почти догнав Максима. Миша остался позади, раздосадованный тем, что сморозил какую-то несусветную глупость.

«Неужели так заметно господство матери в моей жизни? – размышляла Настя. Ужасно! Стыд и позор! Миша это заметил, другие тоже видят. Надо менять жизнь, надо отделяться».

Еще ее задело то, что она узнала о симпатии Миши и о том, что помешало развитию возможных отношений.

Мама вмешивалась во все дела. Когда Настя начинала с кем-то встречаться, приходилось чуть ли не с первых недель знакомить парня с мамой. Она была очень мила. Но потом остро подмечала недостатки: опоздал, подарил одну розу вместо букета, позвал домой, ему только одно надо. А еще все они казались маме несерьезными, ветреными.

У нее словно был трехэтапный план: одобрить, приблизить, а потом иголочкой за иголкой тыкать на слабые места и показывать, как парень неправильно ведет себя по отношению к ее прекрасной дочери. Так она мешала личной жизни Насти. Но своим подругам Ангелина Петровна говорила другое, мол, дочь так избалована, что все перебирает и перебирает молодых людей.

Настя жила под девизом: «Не расстраивать маму». Девушка привыкла постоянно работать над собой, быть хорошей, чтобы не подводить родителей, ведь ее воспитывали как правильного человека, умного, сильного. Иногда она ловила себя на мысли, что боялась маминых бурных эмоций. Часто ей приходилось скрывать свои дела, чтобы мама ее не осудила и не раскритиковала. Все-таки разные поколения имеют отличное друг от друга восприятие мира.

Она старалась избегать конфликтов. Чаще соглашалась с родителями, даже если внутри была не согласна. Но маленькие шаги для расширения личного пространства она все-таки совершала. Старалась сделать это максимально мягко.