Сердце мертвого мира

  Человек, что появился вслед за привратником, менее всего походил на торговца. Высокий и стройный, с темными волосами, умащенными маслом. Его острые черты лица подчеркивал короткий, ухоженный клин бороды. Одет незнакомец был на манер торговцев из Иджала - свободные шаровары, расшитые причудливыми фигурками зверей и птиц, такая же свободная рубаха, сапоги цвета песков Нарийской пустыни, по краю тороченные леопардовой шкурой. Но его кожу, тронутая ровным загаром, все равно была слишком светлой, что выдавало в нем жителя более холодных мест.

  Незнакомец поклонился на иджальский манер.

  - Благодарю, что разрешил мне лицезреть тебя так близко, господин, - сказал он со всяким потением, какое только возможно. - Мое имя Эйран, из рода Граца.

  - Приветствую в наших великих землях, Эйран, - улыбнулся Шиалистан. Он тало что знал об именитых родах Иджала, но имя Гарц было ему знакомо - это семейство прославилось великим врачевателями. Говорили, будто третий мужчина этого рода, тот, чьим сыном вполне мог быть отец стоявшего перед ним торговца, умел залечивать самые тяжкие раны одними только травами и премудростями, без помощи служителей. Однако же Эйран не походил на коренного жителя столь жаркой страны.

  Шиалистан решил не торопить разговор, и слушать очень внимательно, ожидая подвоха. Он почти начал привыкать, что ждать добрых вестей - напрасный труд.

  - Позволь пояснить тебе, господин, отчего моя кожа столь светла, - словно прочитав его мысли, сказал иджалец. - Вижу по твоему взгляду, ты озадачен тем, что она много светлее тех, которыми щедрое солнце моей страны чернит своих детей. Уверяю тебя, это займет сущую безделицу твоего драгоценного времени, но всякие подозрения, о которых мне кричат твои глаза, исчезнут, когда ты поймешь.

  Шиалистан не стал отвечать, лишь молчанием дал понять, что готов слушать.

  - Мой род, как ты, наверное, знаешь, славился великими врачевателями. Мой прапрадед и прадед занимались лекарским делом - зашивали раны, лечили кости, приготавливали чудодейственные эликсиры. Год за годом они скрупулезно вели записи о своих находках, выводили новые рецепты порошков, чья сила была несоизмеримо велика в сравнении с другими целебными настойками. Шло время, и мой прадед отошел в мертвое царство, а дед, увлекшись науками, позабыл обезопасит наш род наследниками. Когда его единственный сын, мой отец, подхватил лихорадку и уже одной ногой стоял на ступенях, что ведут к Гартису, дед, отчаявшись, створил новое зелье. Его чудодейственные свойства были велики, но в уплату исцелению пришлось заплатить иным. Отец мой, поправившись, утратил всякую способность к продолжению рода. Меня купили на невольничьем рынке, господин, нарекли истинным наследником перед лицами Бессмертного и так я стал тем, кто теперь стоит перед тобой, и смиренно просит принять его скромный дар.

  Эйран поклонился снова, так грациозно, что Шиалитстан, невольно, выпрямился, чувствуя себя кривым дубом рядом с этим рослым тополем. Слова купца походили на правду: в Иджале часто брали в семьи приемных детей, нарекали их своими именами и всякий, кто посмел бы назвать приемыша "безродным" подвергался суду плетьми, а за наклеп на знатное семейство могли отнять язык. Проверить слова иджальца не составляло труда.

  - Я наслышан много о роде Грац, - сказал Шиалистан. - Молва о ваших чудодейственных лекарствах разошлась по свету, и не дает покоя многим служителям, у которых вы отбираете хлеб.

  Губы Эйрана тронула едва заметная улыбка. Ему чудны́м образом удавалось оставаться и горделивым, и не опускаться в надменность. Он держался ровно настолько, чтоб не принижать ни себя, ни собеседника. Птица, что привыкла летать выше всех, но которая не забывает вовремя спуститься, чтоб не загораживать солнце повелителям неба.

  - Мой род пользуется тем, чем одарил его Бессмертный, ни больше, и ни меньше. Если человеку послан дар, он поступает против воли богов, не воспользовавшись им в полной мере. Я прибыл, чтоб поглядеть на человека, который прославился своей мудростью и железной рукой. И принести дары, достойные человека, столь щедро одаренного богами.

  Регент слышал в его словах лишь заранее приготовленные речи. Без сомнения, незнакомец приготовился к встрече, знал, что сказать чтоб не попасть впросак и усладить слух собеседника. Но Шиалистану это нравилось. В последнее время даже те, кто его боялся, все чаще позволяли себе пренебрежительный тон, и не утруждались угодить своему господину.

  - Я благодарю тебя за дары, Эйран из рода Грац, и прошу разделить со мной трапезу.

  Иджалец поклонился, а когда выпрямился, его лицо тронула печаль.

  - Увы, господин, я знаю, что проявляю черное неуважение к тебе и твоей щедрости, но мои торговые обязательства вынуждают теня незамедлительно следовать в Тарем. Я исполнил то, зачем прибыл. Когда-нибудь, когда твоя звезда засияет ярче солнца, я стану горделиво рассказывать своим детям, что грелся в лучах славы величайшего дасирийского императора. Но прежде, позволь просить тебя о разговоре приватном.

  Шиалистан насторожился.