Сердце Мира

День пролетел незаметно. Мне, Уксусу и Гало выделили места в мужской половине одной из палаток. Да, разумеется, Мантикорами были не только женщины. Кроме нас троих в отряде числилось еще восемнадцать мужчин. Десять – старослужащие, заключившие второй контракт, четверо заканчивали свой первый год, и еще четверо прибыли в отряд два месяца назад, это была прошлая порция новобранцев. Нам выдали экипировку. Оружие представляло собой короткую тяжелую саблю, больше похожую на нож, которым рубят тростник, разве что изогнута сильнее, два хорошо сбалансированных кинжала и четыре совсем небольших ножа с ремешками, застегивающимися на запястьях и под коленями. Доспехи были очень сложной конструкцией. Голову защищал гладкий кожаный шлем, на внешнем обруче которого имелось множество дырочек. Как нам объяснили, это нужно, чтобы вставлять в них ветки, листья и прочий лесной мусор, для лучшей маскировки. Кожаные перчатки, составленные из жестких пластин. Они прикрывали руку до середины предплечья и оставляли открытыми верхние фаланги пальцев. «Это – ваши глаза в темноте, их нужно держать открытыми!» – объяснила Лаара, интендант лагеря, когда я удивился столь странной конструкции. Локти и колени прикрывались кожаными щитками, подобные же щитки надевались на плечи и прикрывали ключицы. Еще имелся широченный пояс, почти корсет, на котором было множество петель, ремешков и шнуров пока еще неясного мне назначения. Еще нам полагались совсем маленькие, почти игрушечные, арбалеты, которые крепились за спину, но, как сказала Лаара, их выдадут только после того, как мы научимся с ними обращаться.

Вечер прошел в подгонке многочисленных ремней и креплений, в прилаживании ножей, фляжек и сумочек. Помогала нам в этом Дита, капрал-инструктор. Она занималась со всеми новичками, прибывающими в отряд Мантикоры. Дита примерно моего роста, крепкого для женщины сложения, смуглая и темноволосая. Большинство женщин-Мантикор носили мужские короткие стрижки, но Дита не поддерживала эту моду.

– Я умею справляться со своей шевелюрой, – смеялась она и встряхивала своей длиной смоляно-черной гривой. Но волосы она редко распускала. Обычно носила заплетенными в две тугие косы.

Темнота наступила внезапно. Впрочем, за время дороги я уже успел привыкнуть к этой особенности местной смены дня и ночи. В лагере Мантикор было запрещено жечь костры. Ночное освещение состояло из развешанных в разных местах крошечных, меньше кулака размером, стеклянных фонариков. Они светили бело-голубым светом, мерцали в темноте и издалека смотрелись обычной ночной иллюминацией джунглей. Выглядело это сказочно красиво.

Как ни странно, но спать мне не хотелось, хотя я должен был уже давно свалиться и беспробудно дрыхнуть. Вчерашняя ночь на марше, день в бытовых хлопотах, и вот уже темно, а сна ни в одном глазу. Слишком много впечатлений. И еще больше хочется узнать. Не имея никаких указаний насчет того, что мне делать, я слонялся по лагерю, слушая обрывки разговоров и щурясь на фонарики.

– Ходила вчера босиком в разведку, ногу пропорола, болит теперь… – женский голос.

– Врачу показывала?

– Конечно. Ерунда, заживет через три дня, но все равно противно…

Я прошел дальше. Босиком? Ничего себе… Тут же сплошные змеи, ядовитые пауки и жуткие многоножки.

– А вот еще был случай, – на этот раз голос мужской. – Иду по джунглям, никого не трогаю, ручей собираюсь переходить. Вдруг выходит тигр. Зубы с мои кинжалы размером. Морда в крови. И воду лакать. Я стою, ни вздохнуть, ни пернуть. Матерый, тварь, одной лапой прихлопнет на всякий случай. А еще стою по-дурацки так – со всех сторон меня видать, кроме той, на которой тигр. А он, по всему видно, сытый к тому же. И тут свист. Заметили меня, жабы! Стрела просвистела прямо рядом с ухом, несутся, ломая деревья. Трое. Амбалы здоровые, пехота. Во, попал, думаю. С одной стороны киса саблезубая, с другой – бряцающие железяками жабы. Ну я и решился. Рванул вперед, ужом проскочил мимо тигра, он аж опешил от такой наглости, а эти дуболомы за мной, прямо ему в распростертые лапы. Я деру, и не оглядываюсь.

– Ври, ага! – женский голос. – Как к нам пехота-то попала?

– Молчала бы, если не знаешь! – насмешливо укорил собеседницу парень. – Это на юго-западе было, возле развалин капища старого. Там жабы зачем-то площадку расчищают, форт, что ли, строить надумали. Вот и нагнали пехоты.

– Только нам драпать оттуда пришлось, себя не помня, – вздохнула еще одна женщина. – Колдун там у них жуткий, ядовитым туманом травит, мне кожу только обожгло на руке, а Лесса там осталась…

Тут на меня наткнулся Уксус, которому тоже не спалось. Разговаривавшие обратили на нас внимание.

– Эй, новобранцы! – говорившая последней женщина приглашающее махнула нам рукой. – Не спится, зеленые? Вам бы дрыхнуть без задних ног, завтра-то нелегко придется.