Сердце Мира

– Да так… – я присел на теплую каменную плиту. – Не по себе немного.

– Это правильно, Райл, – серьезно сказала она. – Кто не боится, тот умирает первым. Страх – это как шест в руках канатоходца. Если уметь им пользоваться, может творить чудеса.

– Интересная философия, – усмехнулся я. Дита присела рядом. – А многих ты убила?

– Нет, – она покачала головой. – Сама только десятерых. И одного колдуна. Я же инструктор. Мы и на этот раз останемся с вами на дальней линии, тыл прикрывать. Будем куковать, прикинувшись кустами, пока наши будут жаб резать.

Она помолчала. Потом заговорила снова, почти шепотом:

– Не то, чтобы мне сильно хотелось в бой… Просто бывает как-то… перед девчонками неудобно. Хотя Велиту тоже никогда вперед не отправляют. У каждого свои задачи, Райл. Каждый должен быть на своем месте.

– Да, – машинально согласился я. – Знать бы еще это самое место, на котором я должен находиться.

Дита улыбнулась.

– Иди спать, – ее рука легла мне на плечо. – Завтра будет тяжелый день. Сборы, тренировка, инструктаж. Будем живы – еще повоюем!

Суматошное выдалось утро. Да и день был тоже… не спокойным. Только на пятый раз у меня получилось приладить все снаряжение так, чтобы ничего не болталось и не брякало. Страх одолевал меня пополам с самыми дрянными предчувствиями. Я старался поменьше смотреть на людей, вспоминая о той туманной змее над головой Гало. Это просто страх. Я просто ужасно боюсь настоящего боя. Мне просто… Но справиться с собой не удавалось.

– Да что с тобой, – хмурилась Дита. – Выше нос, солдат! Мантикоры никогда не сдаются!

– Все нормально, Дита, – я поднял голову и посмотрел на нее, что стоило мне немалых усилий. Ничего особенного ни на ее лице, ни вокруг не заметил и незаметно облегченно вздохнул. – Я справлюсь. Лучше раскиснуть сейчас, чем потом, так ведь?

Дита хлопнула меня по плечу и отошла. Подошел Уксус.

– Страшно, – сказал он. – Я тут поговорил с одним из Тигров, он сказал, что тому, кто убьет колдуна в зеленом колпаке, обещают медаль.

– Хочешь попробовать? – спросил я, не глядя на него, делая вид, что вожусь с ремнями на колене. Он рассмеялся, но как-то невесело.

– К тому моменту, как мы с тобой войдем в растреклятую башню, от этого колдуна один фарш останется.

– Хорошо бы, – буркнул я, потом устыдился своего дурацкого поведения и встал. – Мне тоже страшно, Уксус. Так страшно, что даже стыдно.

– Ты уже побывал в бою, – сказал он. – Даже убил одного…

– Это не то, – я неопределенно махнул рукой. – Тогда все получилось слишком быстро. Случайно, если честно, получилось. Это мне попался идиот и неудачник. Вряд ли на этот раз так повезет.

– Хорошо бы все наши враги были идиотами и неудачниками, – задумчиво проговорил Уксус.

– Тогда бы мы не воевали с ними уже двадцать три года, – вздохнул я. – А на месте Адасадора сейчас росли бы сады и мирно паслись бы коровы. И был бы он обычной провинцией Гвиндассада.

Этот марш был примечателен своей деловитой бесшумностью. Передвигались мы очень медленно, обдумывая каждый шаг, очень часто вообще ползком. Нам ни в коем случае нельзя было себя выдать. Особенно примечательными были ночевки, особенно вторая. Мы спали по двое, укрывшись в траве, кустах или возле стволов деревьев с низко растущими ветками. Ели каждый свой паек лежа. Запрещалось разговаривать даже шепотом. Зато оставшимся в лагере напротив были выданы инструкции создавать как можно больше шума. Мне казалось, что я сплю. Команды подавались в виде голосов животных. Затявкал дикий пес – идти, выпрямившись в полный рост, захныкала птица-палач – замри, вой волка – лежать и не двигаться.

Во вторую ночь мы поднялись в самую темень и пошли дальше. Темнота дышала мне в спину, ухала на разные лады, норовила схватить за ногу. Мы бесшумными тенями скользили по джунглям, шагая в рваном ритме, чтобы один шаг был не похож на другой. Ночные джунгли очень шумные, но различить сквозь всю эту какофонию размеренную поступь чуткое ухо сможет. Было чертовски трудно. Шаг – замри – подшаг – длинный шаг – три коротких шага – замри – длинный шаг – короткий шаг – замри – короткий шаг. Только сейчас я по-настоящему понял, почему Лаара назвала пальцы глазами.

На рассвете раздался волчий вой, а за ним чириканье белогрудой пичуги, означавшее привал надолго. Можно спать и есть. Цель была совсем рядом.

Неузнаваемая в куче веток Дита коснулась моего плеча и указала на раздвоенное дерево. Я, пригнувшись, двинулся туда, а Дита скользнула во мрак. Я сел возле раздвоенного ствола и расслабился. Мимо невидимыми призраками заскользили Тигры. Ни шепота, ни звука. Почему-то именно в этот момент ужасно хотелось с кем-то поговорить. Нельзя… Да и не с кем. Где-то совсем рядом Дита, Уксус и еще четверо «зеленых». И Велита. Но я их все равно не вижу. А значит, есть шанс, что враги тоже не видят. Я начал всматриваться во мрак, попытался прислушаться. Надо было занять себя хоть чем-то, а то напряжение этой дороги, когда каждое движение, каждый вдох и выдох надо контролировать, было таким, что сейчас мое тело и разум грозили просто рассыпаться на кусочки.