Сердце Мира

Дед продолжал болтать что-то, собеседники ему, похоже, были нужны, только чтобы были. Ответов на свои вопросы он от нас не ждал, рассказывал себе о том, как в прошлом годе в трясине лось застрял, да как его всем миром вытаскивали. А он, глупый, отбивался, трубил и всячески показывал, какой он гордый и смелый. И это в грязи-то увязнув, надо же, а?! Потом была история про свата, который пошел лису бить, а нарвался на кота. Точнее, на кошку. А кошка обозлилась, подрала того когтями, нашипела и сбежала. Убила бы, наверное, будь она побольше… А еще давеча… А вот в прошлом годе было, помню… А ведь самое главное для охотника что? Поесть вовремя, так-нет?

Мы уснули под его монотонный говор. И приснился мне сон, будто иду я по лесной тропинке. А вокруг деревья. Только они странные, стволы у них серые, морщинистые. И молчание. Ни шелеста, ни птичьего пения. Вдалеке между стволами мелькает, извиваясь, неясная тень. Словно туманная лента или змея. Но если я смотрю в ту сторону, то ничего не видел, все замирало в неподвижности. Дорожка вьется, петляет и делается все уже. Потом я вдруг понимаю, что ее больше нет, что впереди сплошная стена деревьев. Тогда я трогаю ближайший ствол. Он каменный. Поворачиваюсь идти назад – дорожки больше нет. И лента эта все ближе, ближе. И вот я как будто прикрыл глаза, а вокруг меня вместо леса – клетка. Нет, не вокруг. Клетка стоит передо мной, и в ней скрывается отвратительный дракон. Он топчется на месте, шевелит кожистыми крыльями, высовывает раздвоенный язык. Он смотрит на меня, следит за мной. Потом ложится, и как будто засыпает. И только я поворачиваюсь спиной, чтобы уйти от клетки, раздается треск и грохот, толстенные прутья ломаются, будто сахарные палочки, крылья дракона распускаются в полнеба… И звучит каркающий смех. Я проснулся в холодном поту и потряс Диту за плечо.

– Беда, – выдохнул я. – Что-то случилось!

Дита мгновенно проснулась и огляделась. Вокруг все было тихо. Дедуля спал сидя, положив голову на стол, за окном занимался серый рассвет.

– Пойдем! – Дита быстро поднялась на ноги, поправила одежду, я вскочил вслед за ней, и мы тихо вышли из домика. Обратный путь мы проделали почти бегом.

– Как раз должны к открытию ворот успеть! – задыхаясь, сказал я, когда мы вывернули на тракт. Первые повозки уже везли в город свои товары.

Мы вбежали по лестнице к нашей комнате и забарабанили в дверь. Нам открыл Чарли. Сразу открыл, видимо, не спал. Лицо у него было…

– Что? – быстро спросил я. – Что случилось?

Чарли, не говоря ни слова, впустил нас в комнату. На кровати лежал Локки. На нем были только тонкие подштанники. Его голова моталась из стороны в сторону, а губы бормотали что-то бессвязное. Запах стоял… В общем, похоже, что тело Локки ему не повиновалось и справляло свои естественные потребности. И неестественные тоже. На наших глазах бывший шпион выгнулся дугой, издал несколько клекочущих звуков и его вырвало желтой желчью.

– Я пришел поздно, – сказал Чарли. – Ночью. Дверь была открыта, а Локки валялся на полу в луже нечистот. А пленница сбежала. Я прибрался, как мог, слежу теперь, чтобы он себе язык не прокусил или еще что…

Я опустился на сундук. В глазах потемнело.

– Не надо было врать про бесноватость…

Глава двадцать вторая,

в которой бывшего шпиона находят в странном бреду, из которого он не может выйти. Несколько дней они старательно ухаживают за попавшим в переплет приятелем, параллельно меняя дислокацию, потому что прежняя известна сбежавшей принцессе.

Самый сложный вопрос сейчас был в том, сбежала она сама, или ей кто-то помог. Мы не обсуждали это, но меня эта тема почему-то волновала в первую очередь. Кто-то пришел, вырубил Локки, освободил свою госпожу от веревок, и они ушли. Тогда почему нашего шпиона просто не убили? А главное – чего нам теперь ждать? Ясно было, что ничего хорошего. Открытым оставался вопрос, попадем ли мы в розыскные листы жандармов, или нам будут мстить только адасадорцы, подчиняющиеся принцессе.

– Одно хорошо, – сказала Дита. – У нас есть путь к отступлению. Чарли, ты нашел повозку?

Чарли отсутствующим взглядом смотрел в окно и ответил не сразу, будто проснувшись.

– А? Да, нашел, – бывший мой работодатель полез в карман и извлек оттуда бумагу. – Вот лист, позволяющий нам проехать на конной повозке прямо до нашего доходного дома.

– Значит, сегодня мы уезжаем, – кивнула Дита. – Правда придется придумать что-то взамен бесноватой сестры…

– Скажем, что сестра умерла ночью, зато заболел брат, – медленно проговорил я. – И его не придется заталкивать в мешок. Можно просто провезти через ворота на повозке. Стража только рада будет, что город избавляется от очередного непонятного больного.