Сердце мира: часть первая

— И вы с Рольтом не остановились, хотя вам кричали с трибун. Вернее, ты не дал Рольту уйти.

Таш понурился.

— Простите, госпожа. Я ничего этого не помню.

Она хлопнула ладонью по колену.

— Говорю же: тебе не за что просить прощения!

— Да, госпожа.

— Ты неисправим… Я хотела сказать, что Ксалтэр слышал, что говорили другие зрители на арене. Они считают, что ты повелеваешь огнем.

Таш выпрямился и оглянулся.

— Что?

Лаана медленно кивнула, закусив нижнюю губу.

— Лер говорил то же самое. Что вихри появились, когда ты впал в безумие. И они кружились вокруг тебя. И мне… мне стало интересно. В Шердааре ходят легенды, что некоторые воины-ашареи умеют поджигать своих противников без огня. Правда, о таком уже давно никто не слышал. Ты ведь на самом деле не имеешь к этому никакого отношения?

— Никакого, — подтвердил Таш. — Это простая случайность.

— Да, конечно же, — как будто сама себе пробормотала Лаана, потупив взгляд. — Такое даже тинаты не могут. Ожидать подобного от раба…

Она снова оборвала себя на полуслове и неожиданно поднялась со стула, так и не закончив смазывать царапину.

— Извини, — зачем-то сказала госпожа. — Муж уже наверняка спохватился и ищет, куда я пропала. Не забудь оставить мази для Заба. Надеюсь, вы оба поскорее выздоровеете.

Лаана так взмахнула рукой, словно собиралась что-то добавить, но передумала. Вместо этого она рассеянно поправила прядь, выбившуюся из двух сложенных по бокам головы кос, и порывисто зашагала прочь из комнаты.

За госпожой одиноко хлопнула дверь. Таш еще какое-то время не двигался, затем взял сосуд с лекарством и заглянул внутрь.

Хватило бы еще на трех с головы до ног израненных мужчин. Что такое случилось с госпожой? Может, следовало соврать ей, что он умеет управлять стихией? Но вот это точно было бы глупо. Лаана права — такое людям не под силу. Разве что в сказках.

Таш с хлопком закупорил мазь. Шерд был совершенно уверен в одном — сегодня он умудрился разочаровать сразу обоих хозяев.

Глава 9. Маг

В окно светило солнце. Снаружи, во внутреннем дворике, слабый ветер шевелил листья оливы. Чувствовалась свежесть, которая бывает после бури. Ураган оказался настолько сильным, что тинатам пришлось сутки скучать в кельях. Теперь насельники пользовались любой возможностью, чтобы выйти на воздух. Но если старшие чинно и благородно прогуливались мимо сада по галерее, то малышня с удовольствием плескалась в лужах, разбрызгивая грязь, и гонялась друг за другом по всей территории обители. Разогнать детей и заставить вымыться удалось только угрозой лишить их ужина.

В такой прекрасный день стоило как можно шире распахнуть ставни и наслаждаться теплом. Эртанд же оставил ровно такую щель, чтобы рабочий стол не погрузился в темноту, и сосредоточенно трудился над рабскими ошейниками.

Прятал стыд в работе.

Вигларт свое обещание исполнил. В тот же вечер, сразу после поминок, отправился к стражам и вытряс у них имя человека, который носит для Эртанда письма. Как выяснилось, провинился еще и Аствет, с тем же мужчиной пославший пару весточек родственникам в Тамин-Арван.

В общем-то, между Астветом и Эртандом дружбы никогда не было. Так, простая вежливость. Но и она лучше, чем тихая ненависть. Ведь Эртанд свои письма сжег первым делом, как только покинул трапезную, а Аствету отпроситься под видом какой-нибудь чуши и поступить точно так же ума не хватило. Думал, наверное, что уж его-то в нарушении правил никто не заподозрит.

Его письма Вигларт с чувством и расстановкой зачитал вечером перед всей обителью, на общем, нарочно для это созванном собрании. Естественно, озвучены были самые идиотские куски.

Наказание толстяк, которому скоро исполнялось сорок, перенес намного хуже, чем Эртанд. Жилистому молодому тинату ограничения в еде были нипочем, к тяжелой работе он привык. Аствет — нет. Получилось, что наказали его, а настоящий виновник отделался легкой усталостью.

Обычно добродушный толстяк время зря не тратил. Когда буря закончилась, и тинаты ходили по кельям, делясь друг с другом радостной новостью, в дверь Эртанда никто не постучал. В трапезной он ловил на себе неприязненные взгляды, бросаемые будто на прокаженного. Каждый тинат хоть раз в жизни да нарушал правила обители. Никто не хотел, чтобы правда выплыла наружу. Особенно перед новым настоятелем, который не преминет обнародовать все ошибки, снабдив их остроумными комментариями.

Никто не рвался стать новым посмешищем, как Аствет.

Но встречались и совсем другие взгляды. Тэйхис смотрел на Эртанда беззлобно и широко улыбался, хотя сесть рядом не осмелился. Да и в бурю он пару раз заходил в келью старшего тината, спрашивал, не надоело ли ему добровольное изгнание, пока другие тинаты вместе коротали долгие часы.

Приветливость мальчишки Эртанду показалась странной. Улланду тот не верил, обходил его стороной, как все. А тут с чего вдруг интерес?