Сердце мира (СИ)

- Ты неисправим... Я хотела сказать, что Ксалтэр слышал, что говорили другие зрители на арене. Они считают, что ты повелеваешь огнем.

Таш выпрямился и оглянулся.

- Что?

Лаана медленно кивнула, закусив нижнюю губу.

- Лер говорил то же самое. Что вихри появились, когда ты впал в безумие. И они кружились вокруг тебя. И мне... мне стало интересно. Ты ведь на самом деле не имеешь к этому никакого отношения?

- Никакого, - подтвердил Таш. - Это простая случайность.

- Да, конечно же, - как будто сама себе пробормотала Лаана, потупив взгляд. - Такое даже тинаты не могут. Ожидать подобного от раба...

Она снова оборвала себя на полуслове и неожиданно поднялась со стула, так и не закончив смазывать царапину.

- Извини, - зачем-то сказала госпожа. - Муж уже наверняка спохватился и ищет, куда я пропала. Не забудь оставить мази для Заба. Надеюсь, вы оба поскорее выздоровеете.

Лаана так взмахнула рукой, словно собиралась что-то добавить, но передумала. Вместо этого она рассеянно поправила прядь, выбившуюся из двух сложенных по бокам головы кос, и порывисто зашагала прочь из комнаты.

За госпожой одиноко хлопнула дверь. Таш еще какое-то время не двигался, затем взял сосуд с лекарством и заглянул внутрь.

Хватило бы еще на трех с головы до ног израненных мужчин. Что такое случилось с госпожой? Может, следовало соврать ей, что он умеет управлять стихией? Но вот это точно было бы глупо. Лаана права - такое людям не под силу. Разве что в сказках.

Таш с хлопком закупорил мазь. Шерд был совершенно уверен в одном - сегодня он умудрился разочаровать сразу обоих хозяев.

9. Раб

Ураган бушевал до следующего утра. Барабанной дробью стучал град вперемешку с каплями дождя, завывал ветер, до ночи без передышки рокотал гром. Он мешал спать, но Таш поймал себя на мысли, что все вместе это даже уютно. Дома, за толстыми каменными стенами, с наглухо запертыми ставнями, казалось, что снаружи не происходит ничего страшного. Работы было меньше, и рабы со слугами почти все время просидели вместе, за приятными беседами, от забиравшегося через щели холода кутаясь в одеяла и войлочные накидки. Хал уболтал управляющего откупорить бочонок со слабенькой наливкой, и остаток дня в окружении расслабившихся мужчин, с сидящими в отдалении женщинами, с постоянными переглядываниями между двумя этими группками, прошел неплохо. Напряжение, которое чувствовалось в отношении обитателей особняка к новым рабам, наконец-то стало таять.

Утром, выйдя во двор, Таш грешным делом подумал, что с удовольствием обменял бы вчерашние посиделки на обычный летний вечер. Лишь бы не было урагана.

Двор по щиколотку залило водой, ночью, пока все спали, в доме подтопило нижние помещения. Лаана полчаса топталась вокруг своего маленького сада: то охала, заламывая руки, то принималась ругаться на родном языке, непонятно и оттого особенно выразительно. Зрелище и правда было унылое. С ярких цветов облетели лепестки, сочные листья на деревцах из Ллитальты обвисли, побитые градом. Слуги, которые в тот день выходили в город, рассказывали, что такое творится по всему Тамин-Арвану. Хуже всего пришлось тем кварталам, которые лежали рядом с рекой Милиссой. По некоторым улицам оказалось невозможно ни пройти, ни проехать.

Небеса словно отыгрались на людях за вчерашнюю передышку тройным размером работы. Ее с лихвой хватило всем. Даже Заб, которого взяли писарем, сегодня не помогал госпоже с бумагами, а месил грязь вместе со всеми, перетаскивая промокшие вещи наружу, для просушки. Лаана - госпожа - и та возилась в садике, спасая цветы.

Единственным, кто ничего не делал, был Лердан. Тренировочную площадку размыло, и он появился во дворе ненадолго, хмуро все осмотрел, раздал приказы и спросил управляющего Оттарта, не видел ли тот его золотой перстень-печать. После этого Таш несколько раз сталкивался с господином в доме. Лердан царственно, с гордо выпрямленной спиной ходил по комнатам, продолжая искать потерянную печатку и морща свой благородный нос каждый раз, когда ему преграждала путь суетящаяся челядь. Подтопление его как будто не волновало.

Таш радовался, что за мешками, которые он таскал наверх, чтобы не заплесневели запасы, никто не видит его взгляд. Хозяйское равнодушие злило. Таш убеждал себя, что у Лердана есть полное право заниматься собственными делами. В конце концов, зачем еще господам столько слуг, как не затем, чтобы самим ничего не делать? Но потом Таш вспоминал об Илартане. Бывший хозяин от доброй работы не отказывался никогда, хоть и кутил после нее настолько же лихо, насколько тяжело трудился. И дело было не в том, что из-за бедности Илартан не мог позволить себе много рабов или слуг, поэтому вкалывать приходилось самому. Таш видел достаточно обедневших дворян, которые все домашние заботы сваливали на чужие плечи, лишь бы попивать вино да ни о чем не думать.

Нет, здесь дело было только в Лердане.