Сердце мира (СИ)

К полудню Таш умаялся так, что только и мечтал о еде. От кухни уже веяло аппетитными запахами, а по звону чанов прислуга догадывалась, что там уже накрывают на стол. Наконец, Оттарт отпустил всех, чтобы люди могли смыть грязь и привести себя в порядок перед обедом. Поэтому они сильно удивились, когда увидели перед столовой управляющего и Лердана, которые не пускали никого внутрь.

Когда Таш подошел к кухне, Заб уже был там, мялся возле стенки. Коридоры в дальнем крыле, где располагалась столовая для слуг, не отличались шириной, но, несмотря на толкотню, рядом с татуированным рабом оставалось много свободного места. Перед тем как присоединиться к товарищу, Таш огляделся.

Никто, кроме Хала, не торопился набиваться в друзья к новичкам. Им выдавали поручения, разговаривали, когда это было необходимо, но не более того. Ослабшая вчера натянутость вернулась, и пока что Таш не понимал, кто или что тому виной.

- Не знаешь, что случилось? - тихо спросил он Заба.

Тот развел руками. В светло-серых глазах отразилась растерянность.

- Пропало что-то, говорят.

- Послушайте меня! - над исходящим от прислуги слабым гулом возвысился голос управляющего. - Все здесь? Кого-кого нет? А, эти. Ничего страшного. Заходите в столовую, но не садитесь. Господин хочет с вами побеседовать.

Гул сменился взволнованными перешептываниями. "Чтобы господин - и сам пришел?" - ловил Таш обрывки приглушенных фраз. "Дурное что-то случилось. Вот помню последний раз..." "Сплюнь, - советовала Нади, служанка госпожи, товарке помоложе. - Сглазишь. А вдруг радость?" "Да по лицам не скажешь", - взвешенно отвечала та.

Выражения лиц и у Лердана, и у Оттарта в самом деле не предвещали ничего хорошего. Таш, склонив голову, прошел мимо, но кожей ощутил, каким недобрым взглядом проводил его господин.

Едва ли не первым, что Лердан сделал, когда миновала буря, - отправил гонца на Пурпурную арену. Когда раб калечил раба, который принадлежал другому человеку, расплачивался за это хозяин. Это и было одной из причин, почему Лердан вчера так взбесился. Кому охота унижаться из-за чужих проступков?

Когда прислуга встала за длинный стол, Лердан прошелся вдоль него. Аромат теплых лепешек, выпеченных из клубней хлебных цветков, дразнил и заставлял дрожать ноздри, но при господине никто не смел начать есть.

- Этой ночью или сегодня утром у меня пропал золотой перстень с гербом семьи эс-Мирд, - негромко, вынуждая прислушаться к себе, проговорил он. - Исчез оттуда, где его не мог взять случайный человек. За последние годы в моем доме такое не происходило еще ни разу, поэтому мне не хочется обвинять кого-то из вас в краже. Я предположил, что перстень мог пропасть по чьему-нибудь недомыслию или неаккуратности, и этот кто-то стесняется признаться в своей ошибке. Если вы знаете, кто это мог быть, или видели кого-то возле моего кабинета, лучше скажите это сейчас. Наказания не последует. Позже я могу оказаться в не столь добром расположении духа.

Над столом повисла гробовая тишина. Обмершие слуги переглядывались друг с другом. Обвинение было серьезным. За кражу такого ценного предмета могли и высечь, и повесить. Но главное - за это могли пострадать и невинные. Из двадцати трех человек, которые собрались в столовой, рабов было всего шестеро. Вряд ли Лердан будет их подозревать - магия ошейников не позволяла ни лгать, ни воровать у собственных хозяев. Но что ждет всех остальных?

- П-простите, госп-подин, - проблеял белый, как молоко, мальчишка с противоположной стороны стола. Таш не помнил его имени, но помнил, что он присматривает за хозяйскими ездовыми гармами. - А вы не м-могли его уронить?

- Мог, - скупо подтвердил Лердан. - Я проверил все места, где это могло произойти. Перстня там нет.

Больше никто говорить не захотел. Господин еще раз прошагал мимо слуг, внимательно посмотрев каждому в глаза. Он задержался рядом с Ташем и Забом, но все же прошел мимо.

- Последний раз спрашиваю. Кто-нибудь видел мой перстень вечером, ночью или утром?

Нестройный хор голосов ответил, что нет. Лердан недовольно поджал губы, но позволил всем сесть и приступить к обеду.

Когда господин покинул столовую, Таш вздохнул свободно. Однако он оказался едва ли не единственным, кто так сделал. Эс-Мирды не возбраняли слугам разговаривать за едой в предназначенной для них столовой, и обычно над столом висело пчелиное жужжание праздной болтовни. Сегодня люди если и обменивались фразами, то шепотом. Почти как вчера, во время бури.

Обсуждали в основном то, что случится с вором. Легкую судьбу ему никто не прочил.

Выскребая деревянной ложкой миску с кашей, Таш заметил, как иногда другие слуги косятся на них с Забом. Подозревать рабов было глупо, но никто не мешал обвинять их в том, над чем никто не властен.

- Эти двое приносят неудачу, - шепнул кто-то на дальнем конце.

Таш резко повернул голову. Говорившего тотчас толкнули локтем, чтобы он замолчал, и шерд успел увидеть лишь шевеление. Но кто из двух вдруг завозившихся человек это ляпнул, было непонятно.