Сердце морского короля

Джиад захотелось отстраниться. Ответить резко и зло, что жрецам Малкависа обижаться не положено, это вообще глупое чувство, недостойное правильно воспитанного ума и характера. Что такое обида? «Если тебе что-то мешает исполнять свой долг, измени это, — гласит сутра. — Не можешь изменить — уходи или терпи. Обида — жалоба сердца, а не рассудка. Но Страж должен слушать свой разум, а не чувства. Если ничто не мешает исполнению долга, остальное не имеет значения».

Обидеться на Алестара Джиад просто не могла! Не должна была… Но за последнее время она уже так далеко ушла от пути стража!

— Это не обида, — уронила она упрямо. — Он должен был предупредить меня как своего советника. Просто сказать, что вскоре уедет. Его отец просил меня найти заговорщиков, и я думала…

Джиад поняла, что не может внятно и спокойно объяснить то, что чувствует и знает. И это еще сильнее злило, усиливая глухое раздражение, накопившееся за те два дня, что Алестар ее избегал.

— Он не должен был молчать, — наконец выдавила она. — Убийцы и предатели до сих пор не пойманы. Кариша и Невис пропали, вокруг суаланского посла какие-то тайны, даже боги подкидывают новые загадки, а он… Он прятался от меня эти клятые два дня! Хотя сам же давно подтвердил мой титул каи-на и просил помощи! Так зачем связывать мне руки молчанием? Почему о том, что король готовится уплыть, я узнаю от прислуги? Так не поступают ни с гостями, ни с советниками. С друзьями — тем более. Мне нет никакого дела до суаланской невесты, но если то, что здесь творится, меня больше не касается, можно было просто сказать об этом. Я бы не лезла не в свое дело, — добавила Джиад с горечью, удивившей ее саму.

— Что ж, в одном ты можешь быть уверена, — негромко уронил Лилайн, все-таки размяв болезненную твердость ее плеч так, что Джиад задышала свободнее. — Никакая невеста никогда не станет для него тем же, чем была ты. Никто не станет. Как и для меня. Есть женщины, что проникают в кровь, как отрава. А ты — лекарство, после которого чувствуешь себя чище и сильнее. Точильный камень, снимающий ржавчину с души… — Он помолчал и добавил: — Два дня — это не так уж много. Иногда хватает мгновения, чтобы решить разом — и на всю жизнь. А иногда и целой жизни мало. Может, эти два дня нужны были не только ему?

— Не знаю, — вздохнула Джиад. — И… давай не будем об этом больше. Пусть все идет своим чередом.

— Ну-ну, — отозвался Лилайн. — Лишь бы не ушло совсем не в ту сторону. Слушай, а не пора твоего зверя вывести прогуляться?

Жи, словно услышав, что речь о нем, забил хвостом по прутьям клетки, где просидел все утро, искренне возмущаясь, что застолье обошлось без него. И Джиад, обрадовавшись смене разговора, торопливо кивнула. Выпустив салру, с каждым днем прибавляющего в размере и весе, она скормила ему оставшуюся от гостей еду и почесала нос, а потом вопросительно посмотрела на Лилайна.

— Может, вместе? Я тебе дворец покажу. А на обратном пути заглянем в оружейную за твоей саблей.

— Ну уж нет, — с хищным сожалением протянул алахасец. — Без хозяина дворца я туда ни ногой. Иначе ведь не удержусь, нагребу целую охапку. Не из жадности, а просто это ведь «каршамцы». Как из них выбрать, если двух одинаковых не бывает и каждый хорош до невозможности? А при хвостатом точно лишнего не возьму. Давай лучше и вправду дворец поглядим. Буду потом рассказывать, как гулял в подводном королевстве, куда людей триста лет не пускали. Хальгунд обзавидуется!

— Чтобы Хальгунд позавидовал, — насмешливо улыбнулась Джиад, чувствуя, что грызущая сердце тоска отступает, — тебе не про дворец рассказывать надо, а про подводных девиц. Как он, кстати? Вы ведь вместе оставались.

— Хальгунд вовремя деру дал, — отозвался Лилайн, играя с Жи кусочком рыбы. Салру страшно щелкал зубами, каждый раз промахиваясь совсем немного, но Джиад видела, что это нарочно, иначе острые треугольные зубы в несколько рядов давно распороли бы руку алахасца. — Стражники Торвальда его взять не успели. Если совсем далеко не убрался, найду и его, и остальных из отряда. Ну что, поплыли?

«Почему он сказал „найду“, а не „найдем“, мелькнуло у Джиад в мыслях. — Словно вернется на сушу один… Хватит. Не хочу думать еще и об этом. Оговорился — бывает».

И она поторопилась вывести Жи из комнаты.

Потом они с Лилайном, молчаливо договорившись не вспоминать Алестара, гуляли до самого вечера. Сначала салру долго гонялся за рыбками во внутреннем дворике, совсем как молодой веселый пес — за птичками или бабочками. Рыбок он с удовольствием лопал, а наигравшись, вытащил из кустов очередной крабовый панцирь величиной с тарелку и принялся грызть.

— Надо будет ему копыто прислать, — пробормотала Джиад. — А лучше — целую коровью тушу. Интересно, надолго ее хватит?