Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Правда, по мнению В.И. Немировича-Данченко, этот ресторан не имел такой скандальной репутации: «Ресторан при гостинице „Славянский базар“ был как бы серьезнее других… Ресторан „Славянского базара“ предпочитали и артисты Малого театра. Здесь бенефицианты и авторы после премьер, по установившемуся обычаю, угощали актеров ужином в отдельных комнатах или в больших отдельных залах». Именно в этот ресторан пригласил он 21 июня 1897 г. Станиславского для того, чтобы обсудить положение театральных дел: «Мы с Константином Сергеевичем заняли отдельную комнату… Точно он ждал, что вот придет, наконец, к нему такой человек, как я, и скажет все слова, какие он сам давно уже имел наготове. Беседа завязалась сразу с необыкновенной искренностью. Общий тон был схвачен без всяких колебаний. Материал у нас был огромный. Не было ни одного места в старом театре, на какое мы оба не обрушились бы с критикой беспощадной. Наперебой. Стараясь обогнать друг друга в количестве наших ядовитых стрел. Но что еще важнее – не было ни одной части во всем сложном театральном организме, для которой нас не оказалось бы готового положительного плана: реформы, реорганизации или даже полной революции… Самое замечательное в этой беседе было то, что мы ни разу не заспорили. Несмотря на обилие содержания, на огромное количество подробностей, нам не о чем было спорить. Наши программы или сливались, или дополняли одна другую, но нигде не сталкивались в противоречиях. В некоторых случаях он был новее, шел дальше меня и легко увлекал меня, в других охотно уступал мне. Вся наша беседа заключалась в том, что мы определяли, договаривались и утверждали новые законы театра, и уж только из этих новых законов вырисовывались наши роли в нем. И Станиславский, и я много курили (впоследствии оба сумели бросить). В кабинете „Славянского базара“ стало нестерпимо; мы в нем уже и завтракали, и кофе пили, и обедали. Тогда Константин Сергеевич предложил переехать к нему на дачу с тем, чтоб я там и заночевал. Это была собственная дача семьи Алексеевых. От одного из центральных вокзалов минут сорок великолепными лесами вековых пышных, гигантских елей и сосен, а потом версты три в пролетке. Дача называлась „Любимовка“». Знаменательная восемнадцатичасовая встреча закончилась на подмосковной даче Алексеевых, после которой оба собеседника начали работать над созданием Художественного театра.

В этом же ресторане начались переговоры певца частной мамонтовской оперы Федора Шаляпина с представителем Императорских театров. Только что на пост управляющего театрами был назначен бывший кавалерийский офицер, энергичный и культурный В.А. Теляковский, который поставил себе целью оживить и осовременить рутинный театр. Он услышал Шаляпина, решил, что такой певец должен петь на императорской сцене, и поручил своему сотруднику переговорить с Шаляпиным, и не где-нибудь, а в «Славянском базаре». «За завтраком денег не жалеть!» – распорядился он. Шаляпин согласился, но просил никому пока не говорить и разорвал контракт с Мамонтовым именно тогда, когда его отдали под суд и разорили – очень многие отвернулись от него в то время.

В советское время ресторан закрыли, устроили столовую, и только в 1966 г. его опять открыли. Помнится, что внутри ресторан был довольно необычен из-за своего большого и высокого зала, потолок которого вечером терялся в темноте, а из-за величины зала звуки оркестра буквально наполняли все помещение и нормально разговаривать было совершенно невозможно.

В ночь с 20 на 21 декабря 1993 г. случился пожар, от которого пострадали театр Покровского, ресторан и несколько фирм. В тушении пожара принимали участие 200 пожарных на 48 машинах. Удалось его потушить только к утру, ибо, как сообщалось, не хватало воды в трубах. После пожара ресторан закрыли на ремонт, который длится вот уже более 10 лет.