Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

С объявлением войны и началом регулярных военных действий надобности в добровольцах уже не было, да и пользы от них не так-то много.

«То, что происходило в России, – неслыханное явление в чьей бы то ни было истории: общество вело войну, помимо своего правительства и без всякой государственной организации, в чужом государстве. Явление величественное, но и уродливое в высшей степени, ненормальное до безобразия; ибо дело свойства государственного может вестись только государством», – признавались руководители панславянизма.

Открытие гостиницы «Славянский базар» состоялось 23 апреля 1872 г.; там было 68 номеров, стоимостью от 1,5 до 10 рублей в сутки, еще 12 кабинетов для заказных обедов и ресторан. По мнению Гиляровского, гостиница была фешенебельной и в ней «останавливались петербургские министры, и сибирские золотопромышленники, и степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в двадцатирублевых номерах».

«Славянский базар» был и местом, где готовился террористический акт – убийство московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Там сняла номер некая Дора Бриллиант, где она приготовила две бомбы. Как рассказывает член группы террористов Борис Савинков, «было неизвестно, в котором часу великий князь поедет в театр. Мы решили поэтому ждать его от начала спектакля, т. е. приблизительно с 8 часов вечера. В 7 часов я пришел на Никольскую к „Славянскому Базару“, и в ту же минуту из подъезда показалась Дора Бриллиант, имея в руках завернутые в плед бомбы. Мы свернули с нею в Богоявленский переулок, развязали плед и положили бомбы в бывший со мной портфель. В Большом Черкасском переулке нас ожидал Моисеенко. Я сел к нему в сани и на Ильинке встретил Каляева. Я передал ему его бомбу и поехал к Куликовскому, ожидавшему меня на Варварке. В 7.30 вечера обе бомбы были переданы, и с 8 часов вечера Каляев стал на Воскресенской площади, у здания городской думы, а Куликовский в проезде Александровского сада. Таким образом, от Никольских ворот великому князю было только два пути в Большой театр – либо на Каляева, либо на Куликовского. И Каляев, и Куликовский были одеты крестьянами, в поддевках, картузах и высоких сапогах, бомбы их были завернуты в ситцевые платки. Дора Бриллиант вернулась к себе в гостиницу. Я назначил ей свидание, в случае неудачи, в 12 часов ночи, по окончании спектакля. Моисеенко уехал на извозчичий двор. Я прошел в Александровский сад и ждал там взрыва.

Был сильный мороз, подымалась вьюга. Каляев стоял в тени крыльца думы, на пустынной и темной площади. В начале девятого часа от Никольских ворот показалась карета великого князя. Каляев тотчас узнал ее по белым и ярким огням ее фонарей. Карета свернула на Воскресенскую площадь, и в темноте Каляеву показалось, что он узнает кучера Рудинкина, всегда возившего именно великого князя. Тогда, не колеблясь, Каляев бросился навстречу наперерез карете. Он уже поднял руку, чтобы бросить снаряд. Но, кроме великого князя Сергея, он неожиданно увидал еще великую княгиню Елизавету и детей великого князя Павла – Марию и Дмитрия. Он опустил свою бомбу и отошел. Карета остановилась у подъезда Большого театра.

Каляев прошел в Александровский сад. Подойдя ко мне, он сказал:

– Я думаю, что я поступил правильно, разве можно убить детей?..»

Великий князь Сергей Александрович был убит Каляевым через два дня: детей тогда не было, но погибло много невинных людей.

«Славянский базар» встречается в нескольких произведениях Антона Павловича Чехова. Один из ялтинских знакомых, заметив это, сказал писателю:

– А из московских гостиниц вы очень любите «Славянский базар».

– Как так? Где?

– В «Чайке», в «Даме с собачкой», в повести «Три года»…

– Это оттого, что я москвич. В «Славянском базаре» можно было когда-то вкусно позавтракать…