Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Летом чума косила уже несколькими сотнями умиравшими за день, и жители были доведены до отчаяния. На Варварской площади, где с утра до вечера собирались пожертвования и служились молебны у иконы Боголюбской Богоматери, которая якобы избавляла от болезни, начались беспорядки. К иконе прикладывались и больные и здоровые, разнося чуму, поэтому архиепископ Амвросий распорядился икону убрать с площади в церковь, но возбужденный народ с топорами, кольями и камнями сбежался к площади, а оттуда в Кремль в Чудов монастырь, ища архиепископа. Он, однако, успел уехать в Донской монастырь, куда на следующий день ворвались бунтовщики, вытащили его на площадь и буквально растерзали.

Только вооруженной силой сенатор П.Д. Еропкин сумел подавить беспорядки. В Москву был послан граф Григорий Орлов с чрезвычайными полномочиями, и принятыми мерами эпидемию удалось прекратить.

В 1796 г. Суконную мануфакутуру приобрел предприимчивый князь Юрий Долгоруков, при котором она давала большую прибыль; он же построил тут еще и несколько лавок. В 1812 г. фабрика оказалась «не только до основания разорена, но и огню предана», после чего была восстановлена и действовала до 1841 г. В 1850-х гг. владельцы предприняли крупный ремонт Суконного двора, и московский историк надеялся, «что на Софийской набережной он будет одним из лучших. Это обновленное здание много выигрывает от своей живописной местности: при подошве его струится Москва река, пред фасадом его красуется кремлевский сад и твердыня Кремля с его златоглавыми соборами, дворцами, с его башнями и бойницами».

В 1854 г. надстроили этаж и полностью изменили фасад: он приобрел черты русского стиля – окна с гирькой, наличники, декоративные пояски, – и неудивительно, ведь прямо напротив него был виден огромный объем Большого Кремлевского дворца с подобной же обработкой фасада.

В 1881 г. в этом доме, откуда уже давно исчезли станки, где прекратилось ткацкое производство и теперь находились квартиры и конторы, поместилась редакция газеты «Московский листок», занявшая несколько комнаток нижнего этажа при типографии Д.М. Погодина, сына известного историка.

За двадцать лет после отмены крепостного права народилось новое поколение, которое сыграло большую роль в появлении новых, демократических форм культурной жизни: вырос театральный зритель, посетитель музеев и – новый читатель. На него, часто еще малограмотного и малообразованного, ориентировался издатель и владелец новой газеты Николай Иванович Пастухов, «выучивший, – по словам Гиляровского, – Москву читать».

Пастухов, мещанин из города Гжатска, искал света образования, сочинял стихи и создал себя сам. «Я сам себе предок», – говаривал он. «„Московский листок“ и в особенности его создатель – Николай Иванович Пастухов были известны не только грамотным москвичам, но даже многим и неграмотным; одни с любопытством, другие со страхом спрашивали: „а что в „Листке“ пропечатано“», – вспоминал Гиляровский, которого Пастухов выучил журналистскому ремеслу. В газете, одном из первых в России примеров бульварной прессы, регулярно печатались фельетоны, детективы, романы и скандальная хроника – Пастухов был основателем газетного репортажа.

В феврале 1882 г. Пастухов перенес редакцию в дом № 5 в Староваганьковском переулке и там же позднее открыл собственную типографию. Газета и иллюстрированное приложение к ней приобрели большую популярность – тиражи «Московского листка» неуклонно росли. Если в 1881 г. печаталось 5 тысяч экземпляров, то в 1894 г. уже 30 тысяч, притом что объем газеты существенно вырос.

Обширное здание Суконного двора дожило до советских времен, до радикальной перепланировки окружающих мест. В 1937 г. при строительстве нового Большого Каменного моста его без всяких исследований снесли.

Панорама Москвы. П. Пикар и И. Бликландт, 1707–1708

Удивительно, что даже во второй половине XIX в. на Софийской набережной, рядом с Кремлем, фешенебельными особняками и гостиницами, появлялись промышленные предприятия. Так, на участке под № 6 действовала кондитерская фабрика «Эйнем» – в 1866 г. покупка участка была оформлена на имя Каролины Карловны Эйнем, супруги основателя дела, и вскоре же активно начали строиться жилые и производственные здания для кондитерской фабрики и, в частности, «паровик», то есть помещение для паровой силовой установки. С 1890 г. «Товарищество паровой фабрики Шоколада, Конфект и Чайных печений Эйнем», как оно официально называлось, приобрело участки недалеко отсюда – на Берсеневской набережной, и с того времени именно там находились основные производственные корпуса, но небольшое владение на Софийской набережной так и осталось за «Эйнемом». В 1895 г. архитектор А.М. Калмыков, много работавший для этой фирмы, строит по красной линии небольшой двухэтажный дом, слева от которого в глубине участка находилось главное здание усадьбы – особняк с поднятой на уровень второго этажа широкой террасой. Здесь жил директор кондитерской фабрики Ю.Ф. Гейс.