Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

На участке в 2000–2001 гг. снесены почти все строения, в числе которых были весьма ценные. Остался лишь небольшой двухэтажный дом на красной линии набережной.

Как сообщалось в прессе, при сносе обнажились конструкции и детали декора, которые могли быть отнесены к XVII столетию, и было даже обнаружено крыльцо старинных палат. Несмотря на то что здание считалось «вновь выявленным» памятником и поэтому подлежало охране, в ночь на 13 ноября 2000 г. произошло «самообрушение» его, и специалисты не смогли даже обследовать руины – их разровняли бульдозеры…

Это здание часто называли «домом Пикара» (Софийская набережная, № 4 и 6), по фамилии художника, создавшего одну из самых интересных панорам Кремля. Она была нарисована с правого берега Москвы-реки, примерно с того места, где стоял дом.

Голландец Петр Пикар (или Пикард) прибыл в Россию в 1698 г. по приглашению Петра, работал в Петербурге в типографии старшим гравером. В Москве он вместе с Иоганном Бликлантом создал панораму, состоявшую из четырех больших листов, общей длиной почти два с половиной метра. На ней с большой детализацией показан Каменный мост с шатровыми палатами, а также Кремль с зубчатыми стенами, башнями и соборами, здания в Белом городе и Китай-городе. Панорама была издана в 1707–1708 гг.

Можно опасаться за судьбу еще одного незаурядного памятника – в глубине участка № 8 стоит протяженное трехэтажное здание, уже давно, к сожалению, заброшенное. На этом месте в XVIII в. было несколько участков. Один из них (тот, который ближе к Каменному мосту) находился во владении Сергея Авраамовича Лопухина, младшего сына Авраама (это было обычное имя в роду Лопухиных) Никитича, бывшего в 1640-х гг. головой московских стрельцов, пожалованного в 1672 г. в думные дворяне. Сергей Лопухин, двоюродный брат царицы Евдокии Федоровны, первой супруги Петра I, скончался в 1711 г., а его дочь Мавра получила этот участок в приданое при выходе замуж за Федора Владимировича Шереметева и потом передала его сыну Владимиру. Вторым участком владел духовник Петра I Тимофей Васильевич Надаржинский. О нем писал исследователь происхождения крупных состояний в России Е.П. Карнович, отмечавший, что обычно можно было говорить о богатствах монастырей (черного духовенства), но «что же касается богатств белого духовенства, то и о них не было слышно до времен Петра Великого. Первым богачом из этого сословия явился Тимофей Надаржинский, родом малоросс, духовник императора Петра Великого. Государь не забывал его своими подарками и вдобавок к этому пожаловал ему 4000 душ в нынешнем Ахтырском уезде». От него участок попал к гофмаршалу Дмитрию Шепелеву, тоже не бедному, за несколько царствований приобретшему большое состояние. Объединенное владение перешло к Василию Михайловичу Еропкину, президенту Ревизион-коллегии. Он в 1750-х гг. предположительно и построил существующий дом, подвергшийся с тех времен многочисленным переделкам.

Вся усадьба примерно с 1776 и до 1800 г. принадлежала Александру Николаевичу Зубову, у которого было несколько сыновей, и самый известный из них Платон, последний фаворит Екатерины II, вошедший «в случай» в 1789 г. На него, его братьев и отца посыпались милости любвеобильной императрицы. А.Н. Зубов был сделан графом и обер-прокурором Сената, прославился взяточничеством: говорили, что он «своим надменным и мздоимным поведением уже всем становится несносен», однако все ему сходило с рук. В 1795 г. он скончался, и усадьба перешла к генерал-майору Андрею Зиновьевичу Дурасову, в роду которого находилась до 1842 г.

На панорамах Замоскворечья обязательно изображался этот самый большой дом в ряду стоявших по Софийской набережной. На фасаде трехэтажного здания виден коринфский портик на арках, справа и слева стоят скульптуры, и, как отмечает исследователь и знаток истории Замоскворечья Г.И. Мехова, «они словно бы заменили пару колонн – отсюда возникают прямые аналогии с архитектурой Пашкова дома постройки В.И. Баженова». Можно предположить, что Баженов, сосед Дурасова, – он жил совсем рядом, через дом отсюда, – получил заказ на постройку этого дворца. Известно, что он исполнял проекты многих частных домов в Москве.

Такое поместительное строение оказалось очень удобным для Мариинского училища, основанного в 1851 г. Дамским попечительством о бедных. Дамским оно называлось потому, что было открыто дамами из высшего московского общества, которые поставили своей главной задачей воспитание и обучение детей на средства, которые, как было объявлено в уставе, «заключались в уповании на помощь Божию и известную благотворительность московских жителей всех сословий». Училище получило название по имени рано умершей дочери одной из основательниц, но после присоединения к нему еще одного училища, Ермоловского (по фамилии первой жертвовательницы Анастасии Николаевны Ермоловой), оно с 1856 г. стало называться Мариинско-Ермоловским, а с 1869 г. опять Мариинским.