Сердце нага

Взгляд Рюна остановился на са́йко, который висел на стене. Так называлось традиционное оружие нагов, по своей форме похожее на катану или меч. Сайко был известен своим острейшим лезвием, которое считалось недостаточно острым, если не способно было разом прорезать десять слоёв пергамента. Экземпляр, на который смотрел Рюн, превосходил лучшие образцы оружейного искусства нагов. Однако он мало что понимал в оружии и не мог в полной мере оценить его достоинства. Его больше заинтересовала надпись на клинке, и, немного подумав, он аккуратно снял его со стены, чтобы поближе рассмотреть необычную гравировку. Заметив, как сильно Само изменилась в лице, он подумал, что позволил себе лишнего, и осторожно произнёс:

«Простите меня. Этот меч, наверное, много значит для вас».

Рюн повернулся, чтобы повесить его обратно на стену, но Само поспешила остановить его:

«Нет, всё нормально. Я не пользуюсь им. Просто удивлена, что твой выбор пал именно на него».

«А что в нём особенного?»

«Ну… он принадлежал тому человеку».

Рюн вздрогнул. Он посмотрел на Само, а затем снова на оружие в своих руках.

«Тому человеку?»

«Да».

«Разве вы не должны были уничтожить всё, что принадлежало ему?»

«Должна была», – улыбнувшись, мягко ответила Само.

Рюн почувствовал, как дрожит его рука, и покрепче обхватил оружие. Из-за того, что руки дрожали, ему казалось, будто меч извивался у него в руках. Он поднёс его ближе к лицу и заметил следы потёртостей около рукоятки. Будто кто-то искусно добавил узор к уже нанесённым буквам. Обычные люди ни за что бы не смогли заметить этого, но Рюн не был человеком.

«Как вам удалось спрятать его?»

«Я отдала им один из своих клинков. Возьми его, я не думаю, что он был бы против».

Само открыла короб, достала подходящие ножны и отдала их Рюну. Тот неловко закрепил их на своей талии, после чего решил поблагодарить сестру за подарок:

«Я уже давно оставил надежду найти хоть что-нибудь, что осталось от нашего отца. И… я всегда мечтал иметь что-нибудь в память о нём. Хотя бы одну вещь».

Само несколько удивилась, услышав от Рюна слово «отец».

«Отец?» – переспросила она.

«Да, отец – это…» – начал неуверенно объяснять Рюн.

«Я знаю, что означает это слово. Это суеверия неверующих».

«Суеверия?» – теперь настала очередь Рюна переспрашивать.

«Да, суеверия. Не существует такого понятия, как «отец», – неловко рассмеялась Само. Она не хотела спорить с братом, однако тот, похоже, не собирался отступать:

«Тогда почему же вы сохранили этот сайко? Не потому ли, что это был и ваш отец тоже?»

Лицо Само вспыхнуло:

«Так ты тоже знал об этом? Да, у них с мамой были близкие отношения, но я сохранила его не потому, что он мой отец. Ёсби в первую очередь был моим наставником в боевых искусствах. Я сохранила этот сайко в память о своём учителе».

Холодный ответ Само задел Рюна. Почувствовав это, нагиня сделала шаг вперёд и, глядя прямо ему в глаза, произнесла:

«Рюн, мы появились на этот свет не только благодаря ему. Если ты действительно хочешь использовать это глупое слово «отец», то тогда называй отцом и всех животных, которых съела твоя мать, и всю воду, которую она выпила. Ты же сам понимаешь, что так глупо говорить».

«Понимаю. Я всё прекрасно понимаю».

«Хорошо. Но прежде чем уйти, возьми свои слова обратно».

«Какие слова?»

«Об отце. Забери их. И пообещай впредь никогда не говорить об этом. Обещай мне, что больше никогда не будешь использовать это слово. Будучи приверженцем такой глупой идеи, ты никогда не сможешь думать трезво».

Рюн рассмеялся про себя: «Как можно просить о таком обещании. Ещё бы попросила меня забыть тот день одиннадцать лет назад». Но Рюн лишь кивнул в знак согласия. Он не хотел разочаровывать своего единственного друга в клане.

«Хорошо, я постараюсь».

Попрощавшись с остальными членами своей семьи, Рюн вышел на улицу. У выхода его ждали десять мужчин-сопровождающих, которые, к удивлению Рюна, были все, как один, небрежно одеты.

В большинстве случаев сопровождающие уходят в другие кланы, вслед за совершеннолетними нагинями, покидающими Башню Сердца после успешно пройденной Церемонии Извлечения. Однако сегодняшний небрежный вид мужчин явно свидетельствовал о том, что после церемонии все десять сопровождающих вернутся обратно в клан. Прогулка по Хатенграджу в сопровождении стольких нагов означала только одно: сегодня Рюн станет мишенью не только для большой похвалы, но и для сильной ревности.

«Все собираются вернуться обратно?» – спросил Рюн, подойдя ближе.

«Да».

Прежде чем навсегда покинуть свой дом, Рюн осторожно произнёс:

«Сегодня в Башне Сердца много девушек станут совершеннолетними».

«Мне нравится этот клан. Остальным – тоже. Эти девы вполне могут попытаться соблазнить вас или других нагов, которые придут на церемонию», – слегка прищурившись от солнца, ответил один из мужчин.

Внезапно Рюн почувствовал укол ревности: эти чужие клану наги ещё смогут вернуться обратно, а он, который родился и вырос в этом доме, уже нет.

* * *