Сердце не камень

Как любовь к одной женщине может сделать слепым по отношению к другим? Я не говорю о литературе в духе романтизма. Гюго и прочие воспевали любовь с первого взгляда, любовь навеки, предначертанную свыше, Козетту и Мариуса, всю эту лирику, но ведь в жизни папаша Гюго бросался, как петух, за каждой юбкой и влюблялся направо и налево. Литература, ты большая лгунья! И как будто случайно этот ро­мантический миф о единственной любви свирепствует на христианс­кой части планеты, там, где догма предписывает строгую моногамию и клеймит адюльтер как отвратительное преступление. Нуда ладно, я же ненормальный, я вижу все искаженным из-за моей аномалии, не правда ли?

Все же я хотел бы, чтобы мне объяснили, как же они устраиваются, эти нормальные. Одна-единственная — и точка. Ладно. А других они уже не видят. Очень хорошо. Может, вопрос в железах внутренней секреции? Когда они пусты, женщины исчезают из мира? Они снова начинают возникать, когда поголовье сперматозоидов восстановилось и сиропчик для заселения Земли снова распирает яйца? Это они называют "зовом сердца", да? Тогда достаточно, чтобы законная супруга (или постоянная подруга) ухитрялась постоянно поддерживать их железы в состоянии пустоты, даже если она не всегда расположена к этому баловству, без ничего ничего и не бывает, опустошенный папаша становится работящим и трудится сверхурочно, чтобы оплатить своей семейке отпуск на Багамах.

Ну а я, даже совершенно пустой, даже с жаром под сорок градусов, я их люблю, я их обожаю, почитаю и желаю их, божественных! В любви существует не только потребность обладать, хотя все ведет к этому, и без черного солнца обладания в конце туннеля не было бы любви. Даже платоническая любовь притягательна для тех, кто ею одержим только из-за того блаженства, которого они себя лишают.

Есть ли у меня потребность в горизонтах, в горах, в океанах, в девственных лесах, в бесконечных степях, в солнце, в звездных ночах, в бурях, в кораблекрушениях, в ярких красках в приключениях? Все это я получаю в каждой женщине.Любая женщина — это вселенная со своими пустынями и водопадами, своими галактиками и кораллами, большими каньонами Колорадо и райскими птицами, своими вечерами на берегу озера и дикими конями с гривами по ветру, все сущее и еще сверх того есть в каждой женщине, в ее глазах, в ее устах, в ее сказочной щели, в ее хитростях и ее доверчивости, в ее порывах и ее лжи, в нежнейшем пушке ее лона, в хрустале ее смеха… Что мне край света, если меня там не ждет женщина? И если она меня там ждет, на что мне край света?

Где бы ни очутились эти олухи, они созерцают занесенные в каталоги и справочники соборы и пирамиды, любуются заприходованными джунглями и музейными чудесами, но главное, они созерцают самих себя, густую толпу олухов с разинутыми ртами, свои дубли с кокой в руке и "Никоном" на пузе, сопровождаемых супругами с жестким взглядом, которые утоляют свою неудовлетворенность с большерукими докерами…

Я не питаю иллюзий. Мне хорошо известно, что женщины дадут фору мужчинам по части подлостей. Они такие же честолюбивые, такие же корыстные, такие же коварные, так же способны на жестокость, предательство и даже на преступление… Но это женщины! Их окружает волшебная аура, у них между бедрами спрятано сокровище, обворожительный ад, святая чаша Грааля… Мерзавец — это всего-навсего мерзавец. Самая ужасная мерзавка прежде всего женщина.

А как же семья, дети? Тьфу? Вот именно: тьфу! Но это природа! Нельзя плевать на природу! Природа, как и все остальное, я беру у нее и ей отдаю.

Подумайте о легионах придурков, которые придают такое большое значение девственности! Которые помещают свою честь в дырку своих дочек, своих жен! Но они не виноваты: общественное мнение, традиции, религия… Они не виноваты? Ну и ладно, тем хуже для них. А главное, тем хуже для их женщин.

IX

Элоди принимает неизвестно где, неизвестно какой экзамен у бог его знает каких многообещающих будущих специалистов. Лизон сидит дома у папы с мамой и лечит страшную ангину. В обозримом будущем нечего и надеяться на какое-то женское присутствие. А я так в нем нуждаюсь! Я дошел до того, что начинаю сожалеть о том, что оттолкнул Стефани…

В конце концов, раскрыв, на что она способна, зная, что она предательница и ее мысли порочны, я был в безопасности. Ее шокирующие приемчики не могли скрыть того, что она умирала от желания, была готова ко всему. Я вполне мог насладиться хорошим и воздержаться от плохого. Меня окатывает жаром, и я чувствую спазмы в низу живота, когда вспоминаю, как она открыто предлагала себя в своей наивной извращенности. Расчетливо, конечно, но с бьющимся сердцем… Что бы из этого вышло? Ну, такие вещи всегда как-то устраиваются. Мне пришлось бы усмирять кобылицу, а теперь у меня врагиня! И я подозреваю, что она весьма упорна в своей ненависти, маленькая чертовка!

Телефон. Это Женевьева! У Женевьевы антенны. Она издалека чует, когда надо прийти на помощь. Ее спокойный голос льется на мои мрачные мысли, растворяет их и уносит в канализацию.

— Я хотела узнать, как ты поживаешь.