Сердце огненного острова

Она с тревогой прислушивалась к звукам, доносившимся из дома. Приглушенные голоса были еле слышны из-за шума морских волн. Доктор Деккер давно сидел с супругами де Йонг в салоне и обсуждал с ними диагноз; чем больше времени проходило, тем тревожнее становилось на душе у Якобины. Беспокоило ее и то, что этот разговор проходил за закрытой дверью. Она подняла голову, когда дверь открылась, и голоса стали слышнее.

– …давайте так и сделаем, – сказал по-голландски доктор, но майор что-то возразил ему. – Нет, не беспокойтесь, господин майор. Вы можете положиться на меня. Завтра я загляну к вам и… – Его голос и голос майора удалялись.

У Якобины участился пульс, она озадаченно переглянулась с Мелати, крепче прижала к себе Иду и погладила ее по спинке.

В дверях появилась госпожа де Йонг с покрасневшими и опухшими от слез глазами. Сжав кулаки, она с порога смотрела на сына. Мелати торопливо встала, взяла ткань и миску и с поклоном прошла мимо хозяйки.

– Что сказал врач? – тихо спросила Якобина.

Маргарета де Йонг стояла, словно в трансе, и не шевелилась. Якобина даже решила, что ее вопрос не был услышан, и хотела его повторить, но тут хозяйка заговорила.

– Всего лишь температура, – беззвучно произнесли ее губы. – Только небольшая температура. Ничего серьезного. – Она кивнула, словно убеждая себя в этом. – Да. Только небольшая температура. – Вдруг она согнулась, как при ударе под дых, прижала кулак к губам, резко повернулась и побежала по коридору. Громко хлопнула дверь ее спальни.

Якобина вздрогнула вместе с Идой, девчушка издала во сне жалобный крик и была готова снова зарыдать.

– Тише, малышка, – прошептала Якобина, гладя ее по голове. Посмотрела на Йеруна и, услыхав громкие рыдания госпожи де Йонг, тоже чуть не заплакала.

В комнату вошел майор, и у Якобины напряглись плечи. Он был в рейтузах и высоких сапогах, верхние пуговицы на рубашке расстегнуты. Тихонько подойдя к кровати сына, он осторожно присел на краешек матраса. Он выглядел пропыленным, потным и усталым, лицо было пепельно-серое, глаза ввалились. Вероятно, он гнал лошадь всю дорогу до Телукбетунга и обратно, когда отвозил доктора Деккера. Его огромная лапища легла на голову мальчика, большой палец тихонько, с легкой дрожью гладил его висок. Якобина попыталась тихонько встать с Идой на руках, чтобы оставить майора наедине с сыном.

– Пожалуйста, сидите, – прошептал он, не глядя на нее. Немного помолчал и хриплым голосом продолжил: – Я прошу у вас прощения, фройляйн ван дер Беек. Хотя и понимаю, что вам будет трудно простить мою недавнюю выходку. – На его жестком, волевом лице что-то дрогнуло. – Она непростительная. Я как мужчина поступил безобразно по отношению к женщине. Как супруг и отец. Как ваш работодатель. И не в последнюю очередь как друг Яна. – Он поморщился. – Я – грубый вояка, не такой, как Ян. Я не владею хорошими манерами, а часто не владею и собой. И я прошу у вас прощения за свои неприятные слова и грубое поведение. – Он замолчал и погрузился в свои горестные мысли, нежно гладя сына.

Якобина молча прижимала Иду к себе и гладила ей спину. Ей было лестно слышать его извинения, но они не могли стереть из ее памяти его грубую выходку.

– Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, – помолчав, продолжал он, – это чувства, которые я испытываю к вам в последние месяцы. Непозволительные для меня чувства, но я ничего не могу с ними поделать.

Якобина недоверчиво посмотрела на него; ее рука застыла на спинке девочки.

– Стыдитесь, – резко ответила она. – У вас чудесная жена, потрясающе красивая; она любит вас больше жизни! Как вы могли даже подумать о таком и уж тем более сказать! Да еще тут, в детской. – Она кивнула на Йеруна. Возможно, это было не так, но ей показалось, что от отцовских прикосновений лицо мальчика немного расслабилось.

Майор скривил губы.

– Когда я мог бы еще сказать вам об этом? Вы сразу убегаете, стоит мне приблизиться к вам на пару шагов. Впрочем, я слишком хорошо понимаю причину, – быстро добавил он, когда Якобина нахмурилась и хотела сказать что-то резкое. – Я знаю, что я нехороший человек, фройляйн ван дер Беек, можете не говорить мне об этом.

Якобина покраснела и крепче прижала к себе Иду.

– Я знаю, какое сокровище М`Грит, и не представляю своей жизни без нее. Но вы сильная и прилежная, какой моя жена никогда не была. Вы умная и искренняя, у вас доброе сердце, и вы до сих пор сохранили какую-то невинность души. Это вообще редкость, и уж тем более здесь. Мне радостно видеть, фройляйн ван дер Беек, как вы расцвели в Ост-Индии и стали привлекательной женщиной. – На его губах появилась слабая, немного горькая улыбка. – Я завидую Яну, что ему все это достанется. Нехорошо это, я понимаю и сам, но ничего не могу поделать.