Сердце, открытое любви

— Но ведь ты говорил, что мадам Лоран живет в Женеве.

— Для многих французов границы между Швейцарией и Францией весьма условны. Кроме того, там находится один из ее домов. Насколько мне известно, у нее шикарные апартаменты в Каннах, кроме того, она может жить здесь, в этом доме, который был родовым поместьем со времен детства Андре.

По их обоюдному мнению, дом был больше похож на мавзолей и совершенно не подходил для того, чтобы в нем рос маленький ребенок.

— Я могла бы переехать во Францию. — Карие глаза сверкнули. — Я ведь наполовину француженка.

Да, и очень упорная.

— Это было бы непросто. Ты даже языка не знаешь.

Элис вскинула подбородок.

— Я уже учусь.

Да: это так. Он вспомнил ее ответ на его вопрос о том, понравилось ли ей заниматься с ним любовью. Je l'aime. От этого грудь странным образом сдавило, мешая перевести дыхание.

— Ивонна Лоран женщина властная и могущественная, она привыкла получать все, что пожелает. Даже я не уверен, что смогу получить от нее то, что хочу. Думаю, мне придется выдержать не одно судебное заседание, пока не выяснится, что для ребенка важнее — отношения с бабушкой или дядей.

— Но я его сестра…

— Сводная. И тебе тоже придется доказывать свои права в суде. Французская правовая система работает очень медленно, особенно когда речь идет об огромных деньгах. Это может затянуться на много месяцев, возможно, лет, и не принесет ничего хорошего ребенку. Маленькие дети понимают гораздо больше, чем полагают взрослые.

Он осознал это, когда воспитывал Колетт и оберегал ее от проблем с самого детства? Он мечтал, чтобы она никогда не задумывалась над тем, что в уходе из семьи отца виновата и она тоже?

Жюльен поднял глаза и увидел в глазах Элис пустоту. Он слишком много рассказал ей о своем детстве. Она все прочла между строк. Теперь ей ясно, как все было плохо, и она считает, что обязана ему помочь. Элис хочет подарить ему ощущение того, что его любят?

Ее чувства и желания были столь сильны и почти все написаны на лице. Жюльену стало страшно. Он не может это принять, в его жизни и сердце нет места для столь близких отношений, которые будут наполнены любовью, а потом непременно предстоит потерять.

— Но ты ведь будешь бороться? — спросила Элис. — За то, чтобы получить право опеки над Жако?

— Нет. — Он покачал головой. Это бы означало, что ему вновь предстоит взять роль одного из родителей, а он не имеет права возлагать на себя такую ответственность после того, что случилось с Колетт. — Я буду требовать лишь неограниченной возможности его видеть. Мальчик должен знать, что я брат его матери, что я помогу ему в любой ситуации. Я буду нужен, когда он вырастет.

— Может, я тоже могла бы получить возможность принимать участие в его воспитании?

Жюльена восхищал ее оптимизм. Элис способна увидеть свет даже в самой темной комнате. Она готова была искать этот свет, ждать чуда от жизни, мечтать и верить, что настанет день, когда все желания исполнятся.

— Может, борьба не лучший способ, чтобы победить? — задумчиво произнесла Элис. — Мадам Лоран пока неизвестно, что у нее есть внучка. Если Жако ей так дорог, она не может не выслушать меня. Если у меня недостаточно сил, чтобы одолеть ее, возможно, мне удастся ее убедить?

— Peut-être.

Может быть… Похоже, Элис Макмилан сможет убедить любого, если будет смотреть так, как сейчас на него. Он находится в большой опасности, может не устоять и отдать свое сердце, заранее зная, что это не принесет счастья. Ему много лет назад следовало найти более безопасный путь, устроить свою жизнь вдали от людей, рассматривающих его в качество мужа и отца.

Сейчас же надо любым способом разрушить чары, которые становятся все сильнее в отблеске свечей. Дело осложняло еще и то, что в любой кухне, где бы она ни находилась, Жюльен чувствовал себя как дома. А Рождество всегда казалось ему совершенно особенным семейным праздником…

— Ты наелась? Есть еще сливовый пудинг с коньячным соусом и заварным кремом. Не хочешь попробовать?

— Peut-être., - произнесла Элис и улыбнулась. — Да, пожалуй. С удовольствием попробую.

Жюльен был рад возможности встать из-за стола. Он убрал использованные тарелки и ненужные блюда, чтобы подготовить все к подаче десерта. Ему было приятно отвлечься, процесс приготовления и сервировки всегда успокаивал, кроме того, пожалуй, только в эти моменты он становился самим собой.

Он поместил блюдо с пудингом прямо напротив Элис и подвинул ближе свечи. В руке он держал соусник с бренди и легко поджег содержимое от пламени. Жюльена всегда завораживал вид синей волны, разливающегося по готовому десерту.

— Ах, — только и сказала Элис, и этот звук очень некстати напомнил ее стоны в постели. Внутри все скрутилось в тугой узел от голода, который, впрочем, не имел никакого отношения к пище.

Он сосредоточился на подаче десерта, стараясь даже краем глаза не смотреть на Элис, но она внезапно заговорила.

— Это продлится долго, да? Я имею в виду карантин?