Сердце пацана

— Держи, красная шапочка.

Поправил аккуратно и с бережной нежностью провел большим пальцем по моей щеке. После он пошел дальше, как ни в чем не бывало, а я выпала на несколько мгновений из реальности. Наверняка, это я себе придумала! Но горящая щека, кажется, противилась моим мыслям.

Зачастую, я ходила другой дорогой. По освещенной улице, через маленький базарчик, однако Белов вел меня через какие-то дебри.

— Тебе не тяжело? — поинтересовался, сведя брови к переносице. Не дожидаясь моего ответа, парень выдернул из моих рук пакет и неторопливым шагом пошел дальше. — Что ты там носишь такое? — проворчал он, как старый дед. Бесцеремонно заглянул в пакет, и разразился на пол округи громким хохотом.

Блин! Без него ж не окреститься!

Мои щеки, что и без того были красные из-за мороза, пуще прежнего зарделись.

— Это не мое!

— Ну да, — сарказмом выпалил парень, недоверчиво на меня косясь. — Бобриха, в твоем возрасте книжки нужно читать повзрослее.

— Какие например? Камасутру? — маленькая Дуня внутри меня вновь протестовала.

— Ого! — неподдельно удивился. — Ты и такие слова знаешь? Может еще и меня чему научишь? — хищно облизнулся. — Клянусь, я очень способный ученик.

— Дурак ты, Белов!

Всю дорогу до дома этот чудак не переставал блистать своим остроумием. Ему, казалось, крайне забавным, как мои щеки надувались, а глаза гневно стреляли молнии. Но отрицать, что его близость была приятной было самым большим заблуждением и глупостью. Вот, он. Шел рядом со мной, байки травил, то рукой не нарочно задевал, то за бок щипал, заставляя меня взвизгивать.

Когда мы уже подходили к моему дому, Герман вдруг переменился. Вид его приобрел отстраненность и серьезность. Достав пачку папирос, парень прикурил одну и выпустил дым. Задумчиво провел пальцем по подбородку, и, прям перед поворотом в мой двор, властно отченикал:

— Стой тут и жди меня.

— Что? — опешила я.

— Потом объясню, стой тут.

Белов завернул за угол. До моих ушей только доносился хруст снега под его ногами. Вдруг он прекратился. Несколько мгновений стояла тишина, а после снова послышался хруст снега, но уже в мою сторону.

— Что это было?

Герман криво усмехнулся, подозвал меня жестом к себе. Я по глупой опрометчивости наклонилась и на ушко, он мне прошептал:

— Отлить ходил.

Зашипев разгневанной кошкой, оттолкнула в сторону этого болвана. Где эти джентльмены восемнадцатого века? «Извольте!», «Позвольте!». Нынче времена не те. Обмельчали джентльмены! К своему подъезду я шагала, громко топая и сопя. Белов, конечно же, тащится за мной. Чтоб ему пусто было, дьяволу!

— А книги? — крикнул вдогонку и пошевелил в воздухе пакетом.

Круто развернувшись на пятках, едва не шмякнувшись в сугроб, подлетела к нему.

— Я… Я не буду тебе помогать!

— Да что ты говор…

Нашу перепалку прервал звонок телефона. Мы вместе замолчали. Белов отвернул голову в сторону, рассматривая даль, а я стала копошиться в сумке. Достав телефон, замерла в неуверенности.

Незнакомый номер. Брать или нет?

— Это телефон, мышь. Такая штучка для связи с людьми, — сыронизировал Герман.

— Я обычно не беру с незнакомых номеров…

Неожиданно парень вырвал гаджет из моих рук. Как заправский шулер, Белов достал из кармана иглу, открыл отверстие симки.

— Ты что творишь? — негодующе вскрикнула, наблюдая как родимый двухлетний номер беспощадно поломали пальцами, а после без сожаления выкинули в сугроб.

— Цыц!

Ну почему он такой? Я же знала, что Белов славный парень! Почему он хотел казаться плохим?! Тут же не мешкая, Герман достал новую симку из кармана. Протянул мне и отрезал:

— Сломал, новую купил.

— З-зачем ты это сделал?

— Ты разве не в курсе? У нас же тут маньяк шарится! — с притворным ужасом выпалил, нагоняя страху. — А знаешь, как дев заманивает? — понизил голос. — Он им сперва звонит, а после номера отслеживает.

— Ложь!

Даже я на такой бред не повелась! Ясно же как день, что чепуха!

— А ты проверь, — хмыкнул, — раз смелая такая.

Протянув пакет, он шутливо отвесил поклон, выкинул бычок и заявил:

— Завтра, после работы, жди меня. Будем готовиться к экзамену.

— Я не соб…

— Мы уже договорились или ты свое слово не держишь? — прищурил свои зеньки до щелок.

— Черт с тобой, Белов! — рявкнула, забрала пакет и, задрав гордо подбородок, отчалила.

— Конечно, со мной!

И это была правда. Что он со мной делал? Почему я становилась такой раздраженной? Глупый Белов! Глупый и любимый…

Когда я уже выглянула в окно Белова не было. Он испарился так же внезапно,  как и появился. В телефоне моем он себя записал просто "Гера". Даже странно для такого шутника... Он что-то скрывал. Я это чувствовала всем своим нутром.

Глава 9

Герман

— Неужели ты хочешь сказать, Савка, что лавэ у тебя нет? — затянувшись сигаретой, сверкнул угрожающе глазами. Достаточно для того, чтобы он понял —  шутки со мной плохи, а хитрить чревато последствиями.

— Гера, ну честное слово…

— Меня твое честное слово, Савка, не накормит.

Лицо игрока, за которым тянулся нехилый должок, искривилось. Время торгов…

— Я-я все отдам! Клянусь! Еще неделю, Гера! Неделю! И отдам в два раза больше!