Сердце пацана

«Так вали оттуда!» — дала дельный совет Цветочек. Она-то, поди, новый год отмечать будет с Морозовым и родителями. Сан Саныч требовал «зятя», а мы только диву давались, как Илья еще деру не дал.

«Не могу!» — я четко могла представить, как капризно и на одной ноте Сонька протянула эти слова.

«Папенька изволит меня тогда под венец отправить за этого убогого! Видели бы вы его рыло — смотреть страшно! Так, что буду работать!»

М-да, отец у Сонечки, будто из средневековья. Дочь подложить, да подороже! Чтоб окупились все труды ненастные! Ну и наследника, разумеется, хотел. Бизнес — не бабьего ума дело. Пожалуй, потому к двадцати годам при своих финансах, при всех своих знакомствах Сонька батрачила на окраине города, в захудалом ресторане с неведомым зверем начальником. Знакомства были, а умений и знаний не было. Я так увлекательно строчила, что и не заметила, как за мной с неподдельным интересом следил Белов, пока он не подал голос.

— Кому это ты там строчишь? — и подозрительно сузил щелки почти до самых зрачков.

Загадочно улыбнувшись, пожала плечами. Должно быть, проказница во мне снова взыграла и ей захотелось пошалить. Цокнув, Белов встал, потянулся и, еще раз зыркнув на меня, потопал на кухню. Громко хлопнул холодильником, не менее громко взял ложку из ящика, швырнул на стол. Тихо закрывшись волосами и, прикрыв губы, хихикнула. Следующий смешок ненароком вышел зычным, а Герман в ответ с шумом отодвинул стул и уселся. Сердито исподлобья за мной наблюдая и набивая рот, даже не прожевывая.

— Ну, как приятно? — повернулась к нему, как только попрощалась с девчонками.

— Что именно?

— Когда тебя игнорируют? — фыркнула и поднялась.

Ответа я не дождалась. Белов был слишком занят разглядыванием моих ног. И хоть ничего сверх меры открыто не было, а я внезапно почувствовала себя обнаженной. Сглотнув он отвернулся, прочистил горло и отрезал:

— О чем ты?

— Ты утром ушел! Оставил меня после…всего, — краснея, пробурчала, — а потом ни слова ни полслова не сказал.

Герман изумленно вылупился на меня, усмехнулся, покачал головой.

— Я не игнорировал тебя, — спокойно произнес. — Я пытался не натворить глупостей.

Может я и хотела этих глупостей! Хоть раз в жизни совершить глупость! Сделать как того хотела душа, как требовал зов сердца, а не опять загонять себя в рамки. Пай-девочка, отличница, книжный червь и девственница!

Но, конечно же, этого я не сказала. Не смогла воспроизвести, то что целый день вертелось на языке. Просто понуро опустила голову, сгорбилась и залезла с ногами на диван.

— Извини, — в очередной раз сказала, то что должна была сказать.

Белов лишь только недоуменно покачал головой, в одночасье доел и, сполоснув тарелку, приземлился около меня. А я все витала в своих мыслях. Танька точно соврала, змеюка! Теперь я была в этом почти уверена. Он даже не захотел со мной переспать. О другом и болтать нечего… А это притяжение… Это всего лишь обстоятельства. К тому же, Белов сам по себе такой игрок и флиртун. В этом я себя убедила настолько, что настроение окончательно испоганилось. И некоторое время я с кислой физиономией смотрела в ящик, совсем не вникая в суть.

— Мышь, — спустя неопределенное количество времени, позвал меня Герман. Я повернула к нему голову.

— Давай в карты сыграем?

— В карты? — неуверенно выдавила. Игрок из меня, откровенно говоря, отвратительный. — Будет интересно, обещаю, — подмигнул и почапал в коридор.

Все не могла быть так просто… Белов наверняка что-то задумал…

Вернувшись, он раздал карты. Мы играли в то, что я умела. В дурака.

— Только честно, — предупредила его, но Гера только хмыкнул.

И кто бы сомневался, что первую игру Белов выиграл. Вальяжно откинулся на спинку дивана, блаженно лыбясь, и нежным голосом проворковал:

— А теперь вопрос…

— Какой вопрос?

— Как? — притворился этот хитрец, а у самого в глазах чертики плясали. — Разве я не сказал? — постучал пальцем по подбородку и хлопнул себя по лбу, — мы ж на вопросы играм.

— Мы об этом не договаривались!

— Ну, теперь считай — договорились, — наглости у него хоть отбавляй. — Что тебе сказала Алексеева? — без перехода спросил.

Вопрос резанул по слуху. Самое плохое, что я не умела врать. Пауза затянулась и Белов, который, впрочем, не отличался терпением поторопил меня.

— Ну?

— Сказала, что ты из-за меня попал в неприятности, поэтому я вчера спросила у тебя про ту ночь, — усилием воли выжала из себя. Необязательно же всю правду говорить, верно? Можно… Опустить подробности, например.

Белов не повелся. Его не проведешь, так просто.

— И все? — изогнул пытливо и несколько иронично бровь.

— Да, — тихо пискнула, ерзая от неловкости.

— Точно?

Боже, пусть он перестанет на меня так смотреть!

— Ну, она сказала еще кое-что, — неуверенно пробормотала, вырисовывая непонятные узоры на диване.

— И что же?

— Глупость, — фыркнула. — Неважно, — и я почти соскочила с дивана, с явным намерениями отчалить восвояси, как Белов совершенно непринужденно поймал меня и посадил на место. Теперь мы оказались ближе к друг другу. Я кожей чувствовала исходящий от него жар, отчего и сама покрылась испариной.