Сердце пирата

Когда под руку со своим хмурым кавалером Эйлин вошла в кишащие людьми трущобы, она обнаружила, что все ее самодовольство куда-то улетучилось.

Фробишер был прав, говоря, что этот район отличался от того, где они побывали утром. Эти трущобы располагались гораздо дальше от центра поселения, и положение их обитателей казалось куда более бедственным. Еще она отметила, что большинство этих обитателей были не европейцами, а принадлежали к смешанной расе.

В их меньших по размеру и еще более ветхих жилищах ютилось гораздо больше людей. Перенаселенность этих трущоб казалась почти невероятной, а соответствующая ей какофония различных запахов – буквально удушающей.

Эйлин никогда бы не решилась войти в такое место без сопровождения… желательно такого, как сейчас. Одного взгляда на Фробишера хватало, чтобы даже карманники расступались, давая им дорогу. Его способность предотвратить любые попытки приблизиться к ней, не говоря уже о нападении, заключалась не только в том, как он возвышался рядом с ней, постоянно отслеживая, что происходит вокруг, и не только в том, как свирепо он смотрел на каждого, кто оказывался слишком близко. Главное, что отпугивало любого недоброжелателя, заключалось в его манере двигаться, в той угрозе, которую он излучал без всякого видимого усилия.

Иначе говоря, в том, каким человеком он был в душе.

Внешне Фробишер выглядел спокойным и даже галантным, но внутри… Эйлин чувствовала, что за его респектабельным видом скрывается нечто куда менее цивилизованное.

Сделав несколько шагов вперед, она заставила себя прекратить эти размышления, стремительно переходящие в одержимость, и напомнила себе, что в таком месте ей стоит быть настороже.

Четверть часа они шагали по узким улочкам и переулкам, прежде чем остановиться перед перекосившейся деревянной дверью. Роберт окинул взглядом улицу, потом отодвинул щеколду и приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы Эйлин могла пройти. Она проскользнула мимо него в полутемный коридор, где стоял неприятный запах. Роберт вошел следом за ней и закрыл дверь. Прежде чем глаза Эйлин успели привыкнуть к темноте, она ощутила, как рука Фробишера сжала ее локоть. Он повел ее в дальний конец коридора.

– Здесь лестница. Поднимайтесь осторожно.

Слева от нее появились ступеньки. Следуя его указаниям, Эйлин приподняла юбки и начала подниматься. Его близость придавала уверенности, и она, преодолев два шатких пролета, ступила на почти такую же шаткую лестничную площадку. Впереди виднелась единственная дверь.

Роберт прошел мимо Эйлин и постучал в дверь.

– Это Фробишер.

Взявшись за дверную ручку, он бросил испытующий взгляд на свою спутницу. Роберт видел, что она отдает себе отчет в том, какие опасности поджидают ее в этом месте, но не заметил никакого намека на тревогу, не говоря уже о страхе. Толкнув дверь внутрь, он жестом пригласил Эйлин войти и сам вошел следом.

Его люди освободили комнату на улице, где жил Ундото, и перетащили свои тюфяки и мешки с вещами сюда, в новый наблюдательный пост. Бенсон, Коулман и Фуллер сидели на табуретках вокруг маленького круглого столика, а Харрис, придвинув свой табурет к окну, вел наблюдение. Увидев Эйлин, все четверо напряглись, но потом успокоились, встали и почтительно кивнули Роберту и его спутнице. На берегу им всегда требовалось несколько дней, чтобы отказаться от привычки вскакивать по стойке смирно и отдавать ему честь, как они обычно делали на корабле.

– Это мисс Хопкинс. Ее брат – лейтенант Хопкинс – один из тех людей, которые исчезли.

– Добрый вечер, – ответила им Эйлин.

Бенсон предложил ей свой табурет.

– Садитесь, мисс. Простите, но у нас нет стульев. Она улыбнулась.

– Ничего страшного. – Она бросила взгляд на окно. – На самом деле мне бы хотелось взглянуть на логово работорговцев.

Она двинулась к окну. Роберт пошел за ней, а Харрис, отступив в сторону, предложил ей свой табурет. Эйлин любезно улыбнулась ему и села. Ее подбородок едва доставал до подоконника, но она все же могла достаточно хорошо видеть то, что хотела. Роберт встал рядом с ней.

– Это та дверь, которую вы видите прямо перед собой. Дом стоит на другой стороне улицы напротив того, крышу которого мы видим сверху.

Она кивнула.

– Тот человек, что сидит крыльце, один из работорговцев?

Роберт взглянул на подошедшего к ним Бенсона и вопросительно выгнул бровь.

Бенсон мрачновато кивнул:

– Мы думаем, да, мисс. Он один из тех, кто приходил прошлой ночью к Ундото.

– Но он не главный, верно? – заметила она.

– Нет, мисс. Тот будет покрепче. И постарше.

Через пару секунд Эйлин подняла глаза на Бенсона, Харриса и всех остальных, которые тоже подошли к окну.

– Я правильно понимаю, что эти работорговцы в основном европейцы? Скорее всего, англичане?

Люди Роберта уже собирались кивнуть, но, услышав последние слова, остановились.

Коулман сказал:

– Я бы не сказал, что они непременно англичане, мисс. Скорее с примесью туземной крови. Проще говоря, мы не думаем, что в банде работорговцев есть и местные люди.

Эйлин снова посмотрела на дом, на бандита, развалившегося на пороге и караулившего вход.