Сердце-пламень

Он исчезал, а я ходила за ним по городу, словно заколдованная.

Вдобавок стоило только приблизиться к какому-либо из его мороков, как и они таяли.

Это было непонятное, неприятное ощущение – сознавать, что он нарочно избегает меня. После того, как признал мою особую связь с городом, после того, как рассказал про Рать? Я привыкла, что он всегда где-то рядом и, если потребуется, я смогу к нему обратиться. Накричать. Даже попробовать ударить. Но это странное избегание злило даже сильнее, чем его дурацкие шуточки и игры. Теперь, оставшись вдали от всего этого, я испытывала только непонятную досаду.

Колдовской Дар во мне шипел, словно неприрученная кошка, я нарочно сдерживала его, передавая жилам все усилие воли. Получив свитки о Пути Превращения, я в одиночку приступила к учебе. Но из-за того, что колдуны древности писали о Пути Превращения своим сложным иносказательным языком, это было все равно что брести сквозь чащу в потемках. Сложно и подчас бесплодно. Старые сказки не давали подсказок, как управлять своим превращением. Дарен явно придумал свой подход, и я знала только о поиске и развитии Сада Души. Поэтому, вскоре отложив книги, я садилась и прислушивалась к звучанию Пути внутри себя.

Но там была тишина или плеск воды.

Единственное, что по-настоящему приносило мне радость, это тренировки. По вечерам я заставляла себя тащиться в башню Крыльев и с каким-то изощренным упорством бросалась на набитые соломой мешки, прыгала по треснувшему полу, оттачивая приемы. Ко мне вернулись силы, гибкость и жажда жизни. Мое тело не боялось холода, и я на зависть всем разгуливала по городу в одной рубахе и штанах.

С каждым днем мне все больше хотелось пить эту жизнь жадными глотками. Я мало спала и порой вместе с Царёгом встречала рассвет на одной из пустынных улиц Нзира. Даже Ворон затаился в своем царстве. Больше не раздавались в ночи полнолуния странные песни, не звала далекая свирель.

Мы видели, как трава пробивается сквозь снег. Как оживают сухие ветви деревьев. Как обнажается черная земля пустующих полей. Теплый ветер возвращался в город, и все стало так, как предсказывала когда-то Алафира: среди зимы наступало лето. В один из дней Ося прислала мне приглашение: они с мужем таки открыли свою корчму во Втором Круге. Мы с Царёгом заглянули ненадолго на праздник, чтобы поздравить ее, а потом я ушла, не дожидаясь песен и вопросов о Феде. Зато остался Царёг, ему по-прежнему больше нравилось наблюдать за людьми, чем за колдунами.

Боги хранили Нзир, в то время как в Светлолесье наступила тяжелая зима.

Вместе с новыми колдунами приходили слухи о разбойниках, корыстных жрецах, неразберихе и голоде. О северные землях, охваченных мором.

Город-на-Облаках становился маяком для всех, кто искал спасения. Колдуны из свиты Дарена сделались вестниками мира, их рассказы о благах Нзира и его величии распространялись, как слухи о чуде, о сбывшейся Вести о Полуденном царе. Так же, как первая трава, проклюнувшаяся из-под снега, надежда начала пробиваться в сердцах жителей Светлолесья.

Все больше и больше людей приходило в Нзир. Город расширялся, принимая новых жителей. На улицах Второго Круга появлялись новые дома, лавки и даже корчмы. Люди приходили с разных уголков Светлолесья, чтобы узнать о наших чудесах и наших обрядах.

Каким будет будущее Нзира, когда мы одолеем жрецов и прогоним Ворона с его Ратью? Станет ли наш город действительно местом равенства и справедливости или будет подвергаться тем же бедам, что и другие царства Светлолесья: алчности, властолюбию, разделению и угнетению? Можем ли мы, колдуны, сохранить наши обряды и свободу, не поддаваясь соблазну власти? Или пример царя Полуночи – то, на что мы все обречены?

И смогу ли я внести в это свою лепту?

Крылатая столько раз молчала, когда я просила ее помочь с поисками книг, и пришла на выручку в самый последний миг. Что все это значит? Правильно ли я толкую ее милость, или, как сказал Ворон, у нас, смертных, нет мерок, чтобы измерить замыслы богов?

Я знала, что на этот раз без помощи мне не справиться.

И должна была заполучить себе наставника еще и по Пути Превращения.

Лис отказывал, другие тоже отказывались, не иначе как вдохновленные примером верховных колдунов.

Я начала подслушивать каждую встречу Дарена со свитой. Царёг как-то хитроумно, своими ходами, прятал заклятье подслушивания. Но, стоя на площадке с рунической вязью, я втайне надеялась, что он явится, чтобы отчитать меня, и мы поговорим. Но шли дни, а этого не происходило.

Дарен вводил новую меру для нашей казны, и все представители Путей, а также доверенные ученые мужи и счетоводы из Ардонии сейчас скрипели умами, придумывая, как воплотить его замысел. Дарен вводил свою монету – колдовской анк, и в пересчете на привычные златы и сребы она должна была скрепить между собой все денежные единицы Светлолесья.

Царёг в красках рассказал мне о разговоре, который ему удалось подглядеть в Палате Судеб.