Сердце-пламень

– Разве есть необходимость в своих монетах? – Инирика бросила мимолетный взгляд на лица других советников, как бы ища поддержки. – Торговля с Ардонией проходит без сложностей.

– Сиирелл уже проявили интерес к вещицам Созидающих, – сказал Дарен.

– И они готовы даже поступиться расположением жрецов? – Инирика сузила глаза. – Не понимаю, какой у тебя расчет.

– Расчет такой, что наши вещицы они смогут покупать только за наши деньги, – сказал Дарен с елейной улыбочкой, которая, как он наверняка знал, заставляла кровь собеседников бурлить от раздражения. – Мы ослабим Святоборию, не прибегая к битве. Их деньги потекут к нам. И они не смогут кормить жрецов на своей земле.

– Ты хочешь вести дела с теми, кто еще вчера предавал нас, – с убийственной холодностью сказала она. – Не думала, что у того, кого нарекли Полуденным царем, нет гордости.

– Инирика, – предостерегающе сказал Леслав, вставая со своего места. – Ты забываешься.

Дарен и сам послал колдунье недвусмысленный взгляд, и та утихла.

– Мне нужно больше чародеев-мастеров и кузнецов из Второго Круга, – продолжил Дарен. – Пусть горны работают день и ночь! Пусть казна Святобории опустеет настолько, что они вспомнят, на чье золото построен Злат.

В зале послышались шепотки. Я вспомнила, о чем говорили в Нзире: когда город захватил Мечислав, жрецы разорили его, а на сокровища и отстроили столицу Святобории.

– Деньги – сила не меньшая, чем колдовство, – сказал Дарен, и все утихли.

– Ты говоришь, как сын своего отца, – сказал Леслав.

– Мы будем печатать нашу монету, а им для того, чтобы покупать у нас наши изделия, придется в свою очередь закупать ее у нас, – разъяснил он собравшимся. – Мы будем устанавливать обмен, и со временем все торговые отношения в Святобории будем устанавливать мы. Святобория, а потом и все Светлолесье.

А потом услышала знакомое имя.

– …Минт добился значительного успеха в переговорах со Старейшинами Сиирелл. Они даже сами предложили нам встретиться у нас на годовщину войны Трех Царств. – Судя по хрусту, Алафира свернула грамоту, с которой читала обращение.

– Мы успеем подготовить все необходимое? – спросил обеспокоенно Леслав. – Осталось три седмицы.

– Что ж, тогда мы ускорим приготовления, – ответил Дарен. – А я отправлюсь вниз, – добавил он чуть подумав.

– А что делать с донесениями из Злата?

– Сначала я должен убедиться, правдивы ли слухи. Как только станет ясно, мы разом нагрянем во все темницы.

По собранию прошелся судорожный вздох.

– Когда ты отправишься вниз, господин? – спросил Леслав.

– В ближайшую с Червоточиной ночь.

Я со своей площадки вздохнула тоже и, поняв, что на сегодня все, поплелась вниз.

Успешные переговоры с Сиирелл! Хотя бы Минт добился того, чего хотел.

Я скучала по нему. Слушая разговоры чародеев-воинов, ловила каждое их слово, надеясь узнать в них его шутку. Знал ли Минт, что со мной произошло здесь? Жалел ли о том, что его отец оказался тем самым безответственным колдуном, которого он всегда презирал? Простил ли он меня? И возможно, он уже никогда не захочет видеть меня, узнав правду, и возвращение в Нзир станет для него неприемлемо.

Сегодня был последний день назначенной мне Алафирой отработки.

Из всех работ мне выделили одну из самых сложных, даже несмотря на то, что мои руки могли превратиться в когти, – приглядывать за детьми, которые построили настоящий городок в недрах ледяного сада. Правда, не обходилось и без проказ. Вот и сейчас я выговаривала Ханзи за то, что она подговорила устроить беготню за детьми колдунов на оттаивающем озерце, и пятилетний сын горожанки из Второго Круга провалился под лед. Не сильно, не глубоко, но его, орущего и испуганного, быстро вытащили, и тут досталось уже мне.

Правда, потом родители мальца все же поблагодарили меня и всучили теплый каравай. Велена, смеясь, шепнула, что люди уверены, будто если я разделю с ними пищу, то часть моей удачи и благословений передастся им.

Я бы на их месте поостереглась охотиться за такими благословениями, как у меня, но то, что мое положение в городе поменялось в лучшую сторону, радовало. Но это была тревожная, настороженная радость: вчера все хотели видеть, как меня пожирает Ворон, а сегодня звали разделить с ними хлеб. Это перемены в мире делали людей такими непостоянными? Или соседство Чудовой Рати?

В конце дня я сидела на ступеньках, кидая в Ханзи снежки. Девчонка мастерски пряталась за своими ледяными деревьями, которые в свою очередь с каждым разом становились все толще и прочнее.

Кинув в Ханзи последний снежок, я крикнула:

– Все, перемирие! Давай так: ты со своей разбойничьей ватагой идешь на вечернюю трапезу, а я за это уговорю Велену рассказать вам страшную сказку на ночь.

– Ха! Лучше скажи, а ты правда превращаешься в чудовище? – высунув голову из ветвей, спросила несносная вакханка.

– Еще в какое! – Я растопырила пальцы и пошла на нее. – Пожираю непослушных маленьких девочек!