Сердце призрака

Она мягко нажала на мои пальцы, заставив их сомкнуться вокруг кристалла.

Это был мой шанс рассказать ей о подозрениях насчёт леди в белом. Но, прежде чем я собралась с мыслями, Ред приобнял бабушку за плечи, и она практически растаяла от нежного жеста.

– Идём, моя дорогая?

– Ну конечно.

Она выглядела такой счастливой, что слова застряли у меня в горле.

Я спрятала кристалл в карман и просто пожелала:

– Спокойной ночи, бабушка Джейн! Спокойной ночи, Ред!

Я смотрела, как они уходят во тьму. Кристалл оттягивал карман, и на сердце тоже будто лежал камень.

– Не забудь про мусор! – крикнула мама, когда я вернулась на кухню, и бросила красноречивый взгляд на пакет, полный отходов после ужина.

Вздохнув, я взяла его и побрела к баку на улице. Выкинула мусор и краем глаза уловила вспышку света через улицу.

Входная дверь дома Эбигейл отворилась, и на крыльце показалась Лекс.

– Спасибо вам огромное, Эбигейл. До завтра!

Я смотрела, как подруга спускается по ступенькам, оглядываясь на начальницу. В этот момент на подъездную дорожку завернул седан мамы Лекс. Девочка села в машину и заметила меня, лишь когда миссис Вега вырулила на улицу.

Глаза Лекс округлились.

Миссис Вега опустила стекло и улыбнулась.

– Привет, Куинн! Как жизнь, зайка?

– Всё хорошо, миссис Вега. Привет, Лекс.

Та помахала.

– Привет, Куинн.

– Передавай маме привет! – миссис Вега поболтала в воздухе пальцами. – Скажи, что нам надо встретиться за обедом в ближайшие дни и поговорить, если она не занята.

– Я передам. Спокойной ночи!

Я смотрела им вслед, борясь с тревогой, вставшей в горле колючим комком, а когда отвернулась, то обнаружила, что Эбигейл продолжает стоять на крыльце и хмуро таращится в сторону поворота на Мэйн-стрит. Лишь когда машина скрылась из виду, она стремительно ушла в дом, громко хлопнув створкой. Ни «здравствуй», ни «до свидания».

Билли принялся царапать дверь изнутри, и я, спохватившись, закрыла мусорный бак крышкой и поспешила к крыльцу. Но на верхней ступеньке у меня вдруг мурашки побежали по коже, словно за мной кто-то наблюдал. Я развернулась, но никого не заметила. Взгляд невольно устремился к жилищу Кэми, и на секунду я почти уверилась, что девушка пялится на меня из верхнего окна. Но затем я моргнула, и странное ощущение исчезло. Мысленно встряхнувшись, я зашла в дом.

Ночью мне снилось, что я бегу. На мне были любимые красные шорты с белой окантовкой и счастливая майка в красную полоску – именно в ней я вместе с Майком победила старичков в День независимости четвёртого июля. В правой руке я держала эстафетную палочку, только мчалась не по дорожке стадиона, а вдоль пруда. Я искала кого-то. Или что-то. Я задыхалась и обливалась потом, а позади меня смыкалась тьма.

И как бы быстро я ни бежала от водоёма, я постоянно возвращалась к чёрному дереву с длинными когтистыми ветвями. Внезапно над поверхностью пруда появилась белая дымка, и мне стало очень холодно – настолько, что я выронила палочку и уже хотела закричать, но тут зазвонил телефон.

«Стоп… что?»

Мелодия звучала всё громче и настойчивее. Я повернула голову к пруду, пытаясь рассмотреть на противоположном берегу источник звука.

«Открой глаза», – услышала я чей-то голос.

Я послушалась и, резко проснувшись, села на кровати. На тумбочке под тихий саундтрек «Бэтмена» вибрировал телефон. Майк!

– Алло! – сказала я.

– Привет, – шепнул он в ответ.

Я прислонилась затылком к изголовью и поморгала, чтобы глаза привыкли к темноте.

– Ты в порядке?

– Нет.

Я кивнула, хотя друг не мог меня видеть. Руки покрылись гусиной кожей, как во сне. А какие кошмары мучат Майка? Что так сильно его пугает? Старички? Или тоже пруд?

Я хотела спросить, но передумала, не желая давить на друга, раз ему не хочется говорить на эту тему. Да и я не горела желанием обсуждать свои сны. Но нельзя же молчать. Внезапно в комнату зашёл Билли, наверное, хотел проверить, как я. Я повернулась на бок и похлопала по одеялу: пёс с готовностью запрыгнул на кровать и улёгся полумесяцем у меня в ногах.

– Я тебе рассказывала, как у нас появился Билли? – спросила я у Майка.

– Нет, – отозвался он слегка повеселевшим тоном. – Я всегда думал, что вы взяли его щенком.

– Не совсем. – Я откинулась на подушку и сжала в руке зелёный кристалл бабушки Джейн. – Мне было четыре. Папа работал допоздна. Помню, что ждала у окна, когда он вернётся. Наконец он пришёл, причём весь сиял и чуть ли не подпрыгивал на месте. Он сказал нам с мамой, что приготовил сюрприз. Мама напомнила об ужине, дескать, еда остынет, но папа, не переставая улыбаться, потащил нас во двор.

– И Билли сидел на подъездной дорожке? – спросил Майк.

– Нет. Мы сели в машину, папа дал мне леденец…

– С каким вкусом?

Я моргнула.

– Это важно?

– Разумеется! – заметно оживился Майк. – Если что-то мерзкое, вроде корневого пива[7], это станет сигналом, что ты – так себе рассказчик.

– Ладно! А леденец был клубничный. Доволен? И если на то пошло, я люблю корневое пиво.

– Оно на вкус как сироп от кашля.

– Ты не знаешь, о чём говоришь.