Сердце призрака

Стены двухэтажного дома ещё с тех времён, когда папа был маленьким, неизменно оставались синими, как море. Раньше мы справляли здесь все дни рождения и праздники, но я не наведывалась к бабушке уже несколько месяцев. В доме царила необычная, почти волшебная, атмосфера. Даже старый Билли, выскочивший из машины, стоило бабушке открыть дверь, внезапно будто помолодел на несколько лет.

– Кому-то не терпится, – усмехнулась она.

Я тоже направилась к дому и невольно заулыбалась, на душе и в теле стало легче. Гостиная встретила меня знакомыми ароматами лаванды и розмарина и яркими красками. В декоре бабушка отдавала предпочтение насыщенным зелёным и синим оттенкам, и это касалось всего, начиная с антикварной мебели и свечей и заканчивая кристаллами и травами. На стенах беспорядочно висели фотографии, каждая в рамке. Мои детские снимки. Фото со свадьбы родителей. Папа в пелёнках, ребёнком, подростком – и везде, без исключения, улыбающийся.

Билли целеустремлённо потрусил на кухню, и мы последовали за ним. Бабушка бросила ему печенье, и довольный пёс улёгся на полу. Затем она зажгла толстую желтовато-зелёную свечу, включила радио и хлопнула в ладоши.

– А теперь – чай! Будь другом и принеси чёрные листья. – Бабушка указала на дальнюю стену, где на бесконечных рядах деревянных полок теснились стеклянные баночки с сушёными травами и специями, каменная ступка с пестиком, бутылочки с маслами, коробки с длинными спичками, веточки розмарина и чайная коллекция.

Встав на цыпочки, я сняла с полки большущую банку со свёрнутыми в шарики листьями, не забыв погладить кончиками пальцев шершавую древесину. Мне рассказывали, что эти полки смастерил дедушка, работавший плотником. Я его не знала: как и папа, он умер молодым – сердечный приступ.

– Нашла? – спросила бабушка Джейн.

Я развернулась, прижимая банку к груди.

– Ага.

– Замечательно. Понюхай-ка. – Она поставила на стол противень с подсушенными травами и принялась по очереди брать веточку или стебелёк и подносить к моему носу. – Мята – для ясности ума. Розмарин – для концентрации внимания. Ромашка и лаванда – для спокойствия духа. – Она подмигнула. – И немного одуванчика, чтобы прогнать дурные эмоции. – Бабушка протянула мне кухонный нож. – За работу.

Мы покрошили душистые травы, покачиваясь под льющуюся из радиодинамика музыку, и перемешали их вместе с чайными листьями в большой чаше, отсыпали немного в заварник, а лишнее убрали в баночки.

К этому моменту как раз закипел поставленный бабушкой чайник.

– Присядь, попей, никуда не торопясь, а я пока займусь ужином, – предложила она, помешивая травы в кипятке.

Бабушка налила мне чашку душистого отвара и упорхнула к плите, и вскоре по кухне поплыли умопомрачительно вкусные запахи.

Я наблюдала за бабушкой, попивая чай и чувствуя, как с каждым глотком напряжение покидает тело. Однако мой разум не знал покоя.

Внезапно мне пришло в голову, что я уже давно не оставалась наедине с бабушкой – и за долгое время ни разу не представился шанс расспросить её о случившемся.

– Бабушка?

– Да, дорогая?

Я закусила губу, собираясь с духом задать вопрос, что мучил меня с лета.

– Я хотела спросить…

– Да?

– Ты видишь будущее? – выпалила я.

Её мелодичный смех разнёсся по кухне.

– Господи, нет! У меня нет таких способностей.

– А какие есть?

Она повела плечом и, отвернувшись от раковины, вытерла руки посудным полотенцем.

– Да, в общем-то, никаких. Я просто разбираюсь в травах и кристаллах, – ответила бабушка, шагнула к холодильнику, достала брикет сливочного масла, отрезала кусочек и бросила на нагретую сковородку.

– Но как ты узнала, что с мисс Беа что-то не так? – не сдавалась я.

При звуках этого имени бабушка нахмурилась.

– Магия здесь ни при чём, дорогая. Всего лишь старая добрая интуиция. Откуда, по-твоему, она была у твоего отца? А теперь будь добра – достань перец.

Размышляя над её словами, я взяла с полки нужную баночку, но быстро забыла обо всём, с головой погрузившись в знакомый кухонный танец. Вместе с бабушкой мы приготовили ужин, и к тому моменту, когда она повезла меня домой, угрюмые тучи на сердце бесследно рассеялись.

Словно по волшебству.

Глава 8

Ночью мне приснился странный сон.

Я шла одна по Гуди-лэйн, а потом оказалась у пруда. Было раннее утро, солнце ещё не встало, по поверхности мутной воды стелился густой серый туман, и я даже натянула на голову капюшон худи.

Я выглянула из-за края голубой ткани и позвала:

– Ау! Здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Я двинулась к берегу, чавкая кроссовками по грязи.

– Куинн! – раздался чей-то голос. Невнятный из-за расстояния, он был преисполнен отчаяния и показался мне смутно знакомым.

Сердце гулко забилось.

– Папа?

Затаив дыхание, я ждала ответа, и вдруг сквозь слои тумана прорвалось:

– Куинн!

– Папа! Я здесь!

Я замотала головой и зашагала на ощупь сквозь непроглядную тьму, пока не наткнулась на сухие ветви дерева.

– Папа? Где ты?

– Куинн!