Сердце призрака

– А я стар, так что это по моей части, – усмехнулся Ред.

Эбигейл насадила морковку на вилку, порезала на микроскопические кусочки и принялась гонять по тарелке.

– Мне всегда нравилось в Саут-Хейвене… – Эбигейл снова проигнорировала вопрос. – С одной стороны, далеко не деревня, но в то же время городок тихий… Рядом есть и море, и лес. – Она улыбнулась дяде Джеку. – Чудесное место, чтобы обзавестись семьёй.

Я ждала, что тот побелеет от явного намёка, но дядя лишь ухмыльнулся, словно они уже успели распланировать совместное будущее. Я бросила на Майка красноречивый взгляд, и парень закусил губу.

– А где ты жила раньше? – спросила бабушка Джейн. – Кажется, Джек упоминал, ты приехала из Калифорнии?

Эбигейл помотала головой.

– Из Нью-Мексико. Вы там бывали? В Нью-Мексико[10] очень красиво.

– Не сомневаюсь, – согласилась бабушка. – Но почему ты оттуда уехала, если тебе там нравилось?

– Джейн, ну ты чего? – вмешался дядя Джек. – Устроила человеку допрос! Дай ей хотя бы насладиться твоей шикарной стряпнёй! – И он сунул в рот кусок хлеба.

Бабушка примиряюще подняла руку.

– Конечно. Ты прав – я прошу прощения. – Она кивнула Эбигейл и повернулась к дяде. – Жуй, дорогой. А то опять подавишься, как в прошлое Рождество.

– Я всего-то легонько поперхнулся!

Мама покосилась на него.

– Мне пришлось использовать приём Геймлиха![11]

– Совсем чуть-чуть. Будет вам. – Дядя Джек пожал плечами, не отрываясь от еды. – Всё ужасно вкусно!

– Я соберу тебе остатки для бутербродов на обед. – Взгляд бабушки упал на тарелку Эбигейл. – Ты не голодна, милая? Ты едва притронулась к еде.

– Всё очень вкусно, – заверила Эбигейл. – Просто я сытно позавтракала.

Она улыбнулась, и бабушка улыбнулась в ответ, но им обеим недоставало искренности.

Майк стукнул меня по ноге. Я сделала то же самое, словно мы в одну секунду изобрели нашу личную морзянку: один стук для «ты это слышал?», два для «она врёт» и три для «мне страшно».

В столовой повисло неловкое молчание.

Наконец Ред кашлянул.

– Ну и как вам погода? Можно спокойно забыть о поливке на некоторое время.

– Вы видели, что пруд вышел из берегов? – подхватила мама.

Ред кивнул.

– И река Флинн.

– Река Флинн? – переспросила Эбигейл. Её голос дрогнул, а на лице отразилась настолько глубокая печаль, что мне невольно стало жаль соседку. Она стиснула медальон, и мы с Майком переглянулись.

– Чуть-чуть, – сказал Ред. – Не как тогда, в пятидесятые.

Эбигейл и прежде была бледна, но внезапно все краски с неё будто смыло, и она стала почти прозрачной, а в комнате резко похолодало. Я глянула на бабушку, проверяя, заметила ли она, но та уже хлопотала, убирая со стола.

– Кто будет викторианский бисквит?[12] – спросила она.

– О боже! – воскликнул дядя Джек. – Ты произнесла волшебные слова!

– Куинн? Поможешь мне, милая?

Я вскочила, быстро собрала грязную посуду и пошла на кухню. Бабушка уже включила воду, такую горячую, что оконное стекло запотело, напомнив мне о папином лице.

– Бабушка?

– Да, солнышко? – Она водрузила на стол пышный бисквит и чашку с домашними взбитыми сливками. – Будь добра, достань клубнику.

Я принесла из холодильника пластиковые контейнеры с ягодами.

– Порежь пополам, – проинструктировала она, протягивая мне нож. – Надо украсить верх.

Я принялась послушно резать клубнику, попутно собираясь с духом задать мучивший меня вопрос. Бабушка проницательно поглядывала на меня из-за бисквита, который аккуратно покрывала слоем сливок.

– Что случилось? Ты хочешь что-то сказать?

Сердце взбрыкнуло.

– Ничего особенного, – соврала я. – Просто… ты…

– Выкладывай уже, Куинни.

– Помнишь, как мы говорили о твоих силах?

– О моей интуиции… продолжай.

Я не поднимала глаз от нарезанных ягод.

– Ты веришь в призраков? – вырвалось у меня, прежде чем я сумела сформулировать это как-то иначе. – Ты… ну… говорила когда-нибудь с умершими?

Я отважилась посмотреть на бабушку: её руки замерли в воздухе.

Потом она поправила очки, её взгляд смягчился, и она взволнованно выдохнула:

– О, девочка моя! Это насчёт папы?

Я ничего не ответила.

Она отодвинула в сторону чашку со сливками и обняла меня:

– Он всегда с тобой. Я чувствую его всякий раз, когда вижу тебя.

– Но ты с ним когда-нибудь общалась? Или с дедушкой? Хоть с кем-нибудь?

– Я постоянно с ними разговариваю. Но не так, как ты себе представляешь. Это, скорее, ощущения.

Я отстранилась и посмотрела на бабушку в упор.

– То есть ты никогда их не видела?

– Господи, Куинн, нет. Послушай, я не из породы ведьм. – Она нахмурилась. – С чего вдруг такие вопросы? Что-то произошло?

Мне хотелось выпалить «да» и открыть ей все свои тайны, задать ещё кучу вопросов – сотню, не меньше. Но вдруг на кухню ввалился Ред и закружил бабушку в неловком вальсе. Она запрокинула голову и расхохоталась, и на секунду они оба будто сбросили пару десятков лет.

– Хватит, старый ты пень! – Бабушка игриво шлёпнула его посудным полотенцем. И повернулась ко мне. – Что ты говорила, прежде чем нас грубо прервали? – Она подмигнула Реду.

Я проглотила готовые сорваться с языка слова и выдавила улыбку.