Сердце пустыни (СИ)

Мари даже не удивлялась. Она скорбела по несостоявшемуся отдыху. На пассию Генри девица похожа не была — слишком молодая. Девчонка еще. Да и чем-то она на него внешне смахивала. Смирившись со своей участью, Мари залпом допила содержимое бокала, побыстрее заказала еще один, удобно устроила подбородок на руке и приготовилась наблюдать за выступлением.

— Почему я узнаю об этом только сейчас! — воскликнул Генри, грохотнув рукой об стол.

— Даже не знаю. А о чем ты узнаешь? — отозвалась Мари. Спиртное внутри успокаивало лучше любых трав и настоек.

— О том, что у меня не семья, а цирк бродячий, — буркнул парень. — Новое выступление каждый месяц. Извини, — сказал он спокойнее, усаживаясь за стол. — Мне нужно будет отлучиться ненадолго и найти эту…

Фразу он закончить не успел. В зал входил Ральф — тихо, даже дверь не скрипнула. Мари это заметила краем глаза. Но вот Генри заинтересовался чем-то другим. Он замер, как ищейка, наткнувшаяся на след. И медленно, устрашающе медленно он наклонился и заглянул под стол. Девушку оттуда он вытаскивал за ухо.

От писка встрепенулись все посетители. В такую рань их было немного-немало, только бедняги, которые пытались успеть позавтракать. Мари пришлось вякнуть на диалекте, что все нормально и это просто семейные разборки. Сама она, надо сказать, мечтала о третьем и четвертом бокале.

— Ну, давай, рассказывай, — преувеличенно радостно сказала она. Развезло, так развезло.

— Это Эмма, моя сестра, — ответил Генри, ухо девушки так и не отпустив. — Сбежала вот из дома, мне только пришло письмо. Как-то оказалась в Андагаре. Эмма, не расскажешь ли как?

Мари махнула на него рукой.

— Эмма, это не рассказывай. Сначала поведай, на кой демон именно в Андагару.

Эмма с опаской покосилась на выпившую Мари. Непонятно стало, кого тут бояться стоило больше.

— Я всегда сижу дома, — неуверенно начала Эмма. Голос становился сильнее с каждым словом. — Убираю за братьями, готовлю еду. Та хоть та же Мелисса, и та знахаркой стала, а она нам даже не родная! Ты всегда носишься непонятно где. Я тоже хочу делать что-то важное!

Речь звучала так, будто Эмма заготовила ее заранее. Лицо у Генри перекосило. А Мари… А Мари перепила.

— Андагара… — пробормотала она. — Что-то важное… Ха! Интересно, иссохнуть в пустыне днем — важно, или когда твою семью убивают из-за заговора?

Генри и Эмма смотрели на Мари так, будто на ее месте сидел призрак. Сзади оказался Ральф. Он как-то незаметно успел подойти. Этот смотрел на Мари уже с удивлением, но осознанным. Мари никогда не говорила об этих вещах.

— Я достал, — сказал Ральф.

На стол с грохотом приземлилась монетка-пропуск. Не то Ральф пытался разрядить обстановку, не то просто его беспардонность переливалась за края, но после воцарилась тишина.

Мари резко встала. Что-то сзади громыхнуло, но она даже не обернулась посмотреть. Только, выходя, услышала шорох и:

— Вот ты с ней и посиди, — говорил Генри.

— Я что, нянь?! — вопил Ральф.

— Куда без меня?! — вторила ему Эмма.

Мари вырвалась на улицу. В лицо ей ударило горячим воздухом. Беда скромно стояла в стороне у привязи и жевала что-то неопределимое. Мари принялась ее отвязывать. Заплетались как пальцы, так и ноги. Развезло ее с двух бокалов непорядочно быстро. Похоже, плохо сказывались нервы и жара.

— И что со всем этим делать? — раздался позади невеселый голос Генри.

Мари подпрыгнула от неожиданности. Опьянев, она не замечала вокруг ничего, кроме хитромудрых сплетений привязи. Ну, и на периферии кружился мир.

— Еще и ты… — продолжал парень. — Даже злиться на тебя не могу.

— А чего это на меня злиться? — внятно отчеканила Мари. Сколько бы она не пила, возможность четко говорить никогда не теряла.

— Не вовремя ты решила снять напряжение, мягко говоря. Пошли, хоть дойду с тобой.

И Генри сам взялся за привязь. У него в руках узлы распались почти сразу. Мари и хотела гордо что-то буркнуть, но потом смирилась, махнула рукой и, подхватив поводья, побрела в ту сторону, где предположительно размещалась ферма.

Шли напарники в тишине.

Мари увлеклась тем, чтобы ровно переставлять ноги. Мало ли, одна запутается о другую. Вел их вперед по большей части Генри — и совсем не точно, что вел в нужном направлении.

— И что с этим всем делать? — вдруг совсем уж грустно повторил он.

Мари наконец-то подняла голову и осмотрелась.

— Идти в другую сторону.

Генри огляделся вслед за Мари. Они почти уткнулись в тупик. С архитектурой в Андагаре сложились определенные проблемы.

— Ты тоже не смотрел, куда идешь? — спросила Мари безэмоционально. И икнула, не сдержавшись.

— Да. Я понятия не имею, что с ней делать.

— С кем? — спросила Мари.

Она увлеклась — развернуть Беду в тупом переулке оказалось той еще задачей.

— С сестрой. Про кого я, по-твоему, могу говорить?

— А…

К моменту, когда напарники нашли ферму рептилий, весь спирт из Мари успел выветриться. Как оказалось на практике, Мари успела порядком подзабыть хитрые сплетения местных улочек. Генри и вовсе погрузился в свои размышления еще после первого тупика.

— Знаешь, — сказал он уже у ворот, — ты ведь подумала, что я говорю про эту тварь?