Сердце русалки

Ночь Сейра провела в этой же келье. Она вела себя тише воды ниже травы. Виктор принес ей матрас и подушку, дал теплое одеяло. Даже как-то смог раздобыть крестьянское платье, а портьеру забрал обратно, постирать да повесить снова в часовню. Вернувшиеся к вечеру братья-монахи ничего не заметили. Только отец Харвес, который пришел позже остальных, странно поглядывал на Виктора, выспрашивал, не случилось ли чего, и каким образом послушник съел в одну харю половину котла с супом. Пришлось соврать, что приходили крестьянские дети, и он их угостил. Они провели вечернюю службу и разошлись на второй этаж по своим кельям.

Виктор не знал, что ночью отец Харвес приходил к комнате, за которой спала мертвым сном Сейра, стоял у дверей и долго думал о чем-то. Затем снял свои вечные перчатки с ладоней, хотел постучать, но не решился. Перекрестился, что-то пробормотал, надел перчатки обратно и ушел к себе.

Виктору же не спалось. Он вскакивал от каждого шороха, обливался потом: боялся, что раскроют. Вот, кажется, слышен топот ног — уже идут разбираться с ним и с позором вышвыривать из прихода, но нет, ошибся, просто сквозняк снес какую-то коробку с подоконника. Это была первая причина его бессонницы. Вторая — прекрасные черные глаза Сейры.

* * *

Сейре удалось прожить в келье несколько дней. Она отоспалась, отдохнула, наелась, ноги ее перестали так сильно болеть. У нее получалось вставать, сидеть на корточках, даже побегать трусцой на месте. Так странно было ходить. Сейре казалось, что это ее неестественное состояние, как будто свою прошлую жизнь она провела на земле, ползая змеей, а теперь взмыла ввысь. Она выглядывала в маленькое окошко кельи, вдыхала свежий летний воздух, и уже хотела поскорей уйти отсюда — исследовать прекрасный мир.

Единственное, что связывало ее с прошлой жизнью, таинственный длинный продольный шрам под пупком. Розовая полоска была почти незаметна на ее белой коже. Шрам был ровный, будто ее пытались выпотрошить, как рыбу. Откуда он и как у нее появился? Отсутствие воспоминаний пока что не сильно беспокоило Сейру, она была словно ребенок, только научившийся ходить и теперь жаждущий приключений и знаний. В одно утро девушка ждала Виктора, не чтобы принять у него завтрак, а чтобы попросить выпустить из монастыря. Но Виктор ее опередил. Он пришел, одетый в крестьянскую рубаху и рваные в коленях портки.

— Я все решил, — кинулся он на колени и схватил Сейру за руки, пальцы у которой были мягкие, шелковые. — Давайте сбежим. У меня нет денег, но, поверьте, я смогу нас прокормить. Я обучен грамоте, знаю латынь, могу работать учителем или садовником. Мы скроемся в столице или в ближайшем к ней селе. Обвенчаемся, как полагается, сразу же, в первой же часовне. Но нужно бежать прямо сейчас, пока никто не проснулся. Вы пойдете со мной?

Сейра улыбнулась ему ласково и кивнула.

Под покровом густого утреннего тумана взявшись за руки, бежали по полю молодой послушник и босоногая черноволосая девица. Они мчались прочь из этого места в новую жизнь. Втаптывали пятки во влажную землю и не переставали смеяться.

Эпилог

Ганс несся по протоптанной дорожке через лес, ловко перепрыгивая через вспученные и разросшиеся за весну корни многовековых деревьев. На бегу он хлопал по каждому стволу, будто приветствовал его и радостно смеялся, подскакивая, и все время оборачивался, чтобы посмотреть, насколько мать от него отстала.

— Мам, ты можешь побыстрее? Плетешься как черепаха.

Леда едва поспевала за сыном. Если Ганс в следующий раз опять поведет ее демонстрировать свои плавательные способности, она обязательно поедет на повозке с ослом, чтобы не идти самой. Из-за царившей влажности Леду бросало то в жар, то в холод. От спешки она сильно вспотела, прическа растрепалась. Чувство собственной неопрятности ужасно злило, хотя, кроме деревьев, больше не перед кем было стыдиться. Путь ее замедляло еще и то, что одной рукой она обмахивалась большим веером, а другой придерживала юбку. Сил уже никаких не оставалось, чтобы что-то отвечать сыну, который убежал далеко вперед.

— Хочешь, я тебя понесу? — спросил выскочивший из ниоткуда Ганс.

Леда вздрогнула от неожиданности. Когда он только успел прибежать обратно?

— Зачем мне нужно было идти с тобой? Ты же знаешь, как я не люблю все эти вылазки. Взял бы своих друзей, вот и компания.

— Они заняты на поле. А ты меня одного не пускаешь, — он недовольно прищурился.

— И правильно делаю, — выдохнула Леда.

До озера оставалось совсем чуть-чуть. Предвкушение долгожданного отдыха приободрило, и она, схватившись двумя руками за юбку, пошла уже более энергичным шагом.