Сердце русалки

– Что ж, у меня много работы во дворе, а вы тут пообщайтесь. Можете мучить деда, сколько хотите, ему все равно делать нечего, – он натужно засмеялся. Лея на это тоже слегка улыбнулась. – Мне надо покормить скотину и вычистить хлев, а потом, если вы еще будете тут, заварю вам ромашку с клевером.

Он подошел к деду, наклонился к его уху и прошептал:

– Веди себя прилично, это баронские дочки, не наговори ерунды и не пугай их.

Густав едва заметно кивнул. Ганс откланялся и вышел из избы во двор. В этот момент Леда внезапно очнулась и повернула голову в сторону парня.

Лея глубоко вздохнула. Ну вот и пришел ее черед научиться общаться с людьми разных сословий. Возможно, в ее будущей замужней жизни это пригодится, окажется полезным опытом. Вести переговоры с полубезумным стариком – не так просто, как может думаться.

– Вы правда встречались с настоящей русалкой?

– Да, – буркнул Густав. Он как будто был не рад визиту, словно его вызвали на допрос.

– А можете рассказать, как это было? Как она выглядела? Как вы смогли ее найти?

Густав молча смотрел в окно.

– Эх, девки, зачем вам это все…

Вдруг в ставнях показалась голова Ганса.

– Какие «девки»? Ты совсем умом тронулся? Это дочери барона Лафонтена, шельма старая. Я же просил тебя вежливо с ними разговаривать. – вдруг он и сам понял, что опять по привычке выругался. – Прошу прощения.

Густав не стал терпеть оскорбления, схватил яблоко со стола и швырнул его в окно, но внук вовремя уклонился. Ганс злобно зыркнул на деда и снова исчез во дворе. Лее показалось это таким забавным, что она рассмеялась. Прикрывай ладонью губы, она посмотрела на сестру. Леда сидела бледная и уставилась в стол, не поднимая головы.

– Да, я видел русалку. Но там нечего особо рассказывать. Я гулял по лесу, заблудился. Уже наступила ночь, и я вышел к озеру, чтобы попить воды. В этот момент тварь напала на меня. Я пытался спасти свою жизнь. Она укусила меня.

Густав выложил левую руку на стол и задрал рукав рубахи до сгиба локтя. Это была рука старика, уже сморщенная, выгоревшая от работы под палящим солнцем, вены вздулись и синими трубками выпирали под кожей. На сгибе  действительно был шрам, состоявший из нескольких круглых светлых ранок. Вправду было похоже на отпечаток чьей-то челюсти. Но это могла быть и собака, например.

– И в ногу тоже укусила.

Леда вздрогнула и сказала:

– Не надо показывать, мы вам верим.

Лея собралась возразить, уж она-то как раз очень хотела посмотреть, как выглядел еще один русалочий укус, но решила не настаивать.

– А что потом случилось? Она на вас напала, и как вы с ней справились? Она умела разговаривать? Как она выглядела? Как человек или как нечисть?

Густав зажмурился, будто с трудом вспоминал события далекой давности. Но на лице его отразилась, скорее гримаса боли.

– Эта исчадие ада выглядела как демоница. У нее были острые зубы, как у медведя, огромные мертвые глаза и длинные когти, которыми она пыталась вспороть мне брюхо. Самая мерзкая тварь, которую я когда-либо видел. Страх один. И это еще не все. Я дрался с ней до победного, она всего искусала меня, а сколько кровищи выпила! Я едва остался жив! А когда мне удалось ей по башке стукнуть, она отрубилась, и я подумал, что никто не поверит, что на меня русалка напала и решил ей хвост отрезать. Плавник я засушил и себе оставил на память.

Густав замолчал и, схватив со стола яблоко, с аппетитом впился в него полубеззубым ртом.

– Нога, которую она мне прокусила, у меня болит на каждое полнолуние. Такая адская боль, я готов лезть на стену. Что в молодости болела, что сейчас. С тех вот самых пор я хромой хожу. Никакие припарки, никакие настойки не помогают, а уж молитвы и подавно. Это чертовское проклятие, его ничем не снять до самой могилы.

Лея с огнем в глазах пыталась сделать эскиз русалки, которую описал Густав. Получался какой-то монстр. Но разве монстр будет добр к человеку? Ей хотелось прийти к месту встречи, куда существо звало ее во сне, и Лея одновременно и хотела этого, и боялась, она оттягивала момент, решив, что, если узнает о русалке больше, ей будет не так страшно встретиться с нею. Рассказ старика нужно было «делить надвое». Возраст, искаженные воспоминания, страх, который он пережил, превращали его историю в малодостоверную. Но почему-то хотелось ему верить.

– Чегось вам еще рассказать-то? – устало спросил Густав. – Зачем вы старика мучаете, идите по своим делам. Вот ты, – он ткнул пальцем в Лею, – скоро замуж выходишь, ну вот и иди шей себе приданое как нормальная баба.

Лея пропустила мимо ушей замечание о «нормальной бабе», а вот Леду это выражение возмутило чрезвычайно. Она широко распахнула глаза и с удивлением посмотрела на Густава, но тот, похоже, не собирался извиняться, а возможно, даже не понял, что сказала что-то не то.

– Может, какие-то поверья слышали, необычные истории?

– Поверья не знаю, не хочу лишний раз с  чертовщиной связываться.