Сердце Сапфо

— Ну что, поплывем к ней? — спрашиваю я Алкея.

— Откуда ты знаешь, что там друзья, а не враги? — спрашивает он.

— Я не знаю, но мне кажется, он приплыл с миром:

— Тогда поплыву я. А ты оставайся здесь, Сапфо.

Сердце у меня замирает.

— Я больше не могу тебя потерять! — говорю я Алкею.

Но не успеваю его остановить — он, как дельфин, прыгает в воду и, словно сумасшедший, несется к неизвестному кораблю.

Я вижу, как он переваливается через борт. Вижу, как гребец помогает ему. Вижу прекрасную золотоволосую женщину — она поднимается на палубу с золотоволосым ребенком на руках. Вижу отважного мальчика рядом с ней и узнаю его — это, конечно, Гектор!

Ах, мое сердце! Мое сердце!

Я прыгаю в воду и плыву к лодке.

— Бабушка! — кричит Гектор.

Алкей на палубе, плачет слезами радости.

— Я приплыла, мама, чтобы познакомить тебя с моей дочерью.

У нее на руках шестимесячный ребенок. Он улыбается мне и гулит.

— Я назвала ее Сапфо — в твою честь! — говорит Клеида. — Мне столько всего надо тебе сказать, мама.

Вода капает с меня, ноя беру внучку на руки. Кажется, я никогда еще не чувствовала такой нежности: моя внучка, она зеленее травы, вся такая новенькая, такая счастливая. Я вижу свет солнца в глазах моей дочери, того самого солнца, которое сверкает на воде и разливается до самого горизонта.

— Вообще-то говоря, все уже сказано, — говорю я.

Послесловие автора

Эолийская земля, в тебе лежит Сапфо, радость Эллады и твоя слава, Сапфо, которая среди бессмертных муз почитается как смертная муза, которую Киприда и Эрос вдвоем вскормили, с которой Страсть ткала бесконечный венок песен. Вы, судьбы, что вьете тройную нить на вашем веретене, почему вы не соткали жизнь вечную поэтессе, которая создала бессмертные дары муз Геликона?

Антипатр Сидонский

Семь лет назад Сапфо ступила в мою жизнь своей изящной маленькой ножкой в золотой сандалии, и с тех пор я уже никогда не была такой, как прежде.

Я читала ее фрагменты и раньше, но не чувствовала в них той силы, которая поразила меня позднее. Она казалась такой далекой. И мир Восточного Средиземноморья за 600 лет до нашей эры казался таким далеким. Но внезапно он стал близким. Такова природа тех книг, что мы называем классическими, — они должны вылежаться на полке, терпеливо дождаться, пока мы достаточно повзрослеем для них. Я перечитала Сапфо, когда мне перевалило за пятьдесят, и неожиданно поняла. Поняла, что ее легенда переплелась с легендами об Афродите. И я начала писать стихи голосом Сапфо, Афродиты и своим собственным.

Стихи, которые вы найдете после этого послесловия, привели меня к роману «Сердце Сапфо». Стихи, как и сны, — один из самых легких путей к подсознательному. Они говорят тебе о том, что не может выразить твое тайное «я».

Я написала эти стихи, а потом занялась другими вещами. Время от времени почитывала Сапфо, хотя роман, который я мечтала написать о ней, не продвигался. Возможно, он втайне отращивал то, что Набоков называет «крылья и когти романа». Я начала пьесу о Сапфо, в которой героиня собирается прыгнуть навстречу смерти с Левкадийской скалы, но останавливается, чтобы рассказать свою историю. Я так никогда и не закончила эту пьесу.

Не знаю, почему книги рождаются столь необычным способом. Великая польская поэтесса Вислава Шимборска говорит: «Чем бы ни было вдохновение, рождается оно из постоянного «Я не знаю»». Я чувствую то же самое. Стихи предшествуют романам, но я понятия не имею, почему потом тема стихов на несколько лет ложится на дно, пока жизнь не догонит ее. Возможно, не все тайны нужно раскрывать. Может быть, тайну рождения романа лучше оставить нераскрытой.

Как я написала в моей вступительной заметке, о Сапфо мало что известно — она блистала на острове Лесбос приблизительно за шесть веков до нашей эры. Даже дата ее рождения неизвестна. Но существует множество легенд и преданий о ее жизни, включая и самую известную, согласно которой она уже в зрелом возрасте бросилась со скалы из-за неразделенной любви к прекрасному лодочнику по имени Фаон. Афродита, богиня любви, одарила Фаона необыкновенной красотой, чувственностью и неотразимостью в любви, и Сапфо не устояла перед его чарами.

Сапфо в своих песнях вдохновенно взывает к богине Афродите. Могли ли боги прибегнуть к такой уловке — послать прекрасного молодого человека во искушение великой поэтессе, воспевавшей любовь между женщинами? Испытывала ли Афродита поэтессу Сапфо? Эти вопросы и вызвали к жизни мою историю.