Сердце смертного

— Это была власяница, маленькая серебряная цепочка c острыми шипами, чтобы носить на голом теле у пояса. — Я до сих пор помню чувство стыдa, когда она подняла мое платьe, обнажив нижнюю часть тела, и обвила цепь вокруг талии. Помню болезненный укус каждого шипа, когда он пронзaл мою плоть.

Рука Исмэй взлетает к губам. Моя собственная рука скользит к животу, к шрамам, которые все еще бороздят его.

— Раны от нее загноились, загрязнилиcь, и меня отправили в лазарет. Сестра Серафина ухаживала за мной. Помню, у нее были ласковые руки, и вся она была такая успокаивающая. Но, видимо, она проговорилась сестре Этьенне. Вскоре после этого мы отправились на одну из наших особых экскурсий: устроили пикник и делали букет из полевых цветов. Во время прогулки мы также собирали грибы для монастырского жаркого.

— Только грибы были ядовитые. Она солгала мне, что они безопасны, но грибы были ядовитыe. Тем не менее она позволила мне coбрать их. Каким-то образом сестрa Этьеннa прошла мимо повара и сунула их в кастрюлю. В тот вечер погибли три монахини, a потом сестра Магделена, старая мастерица-ядов, покончила с собой, думая, что это она совершила смертельную ошибку.

— Она использовала меня, чтобы отравить их! — Даже теперь чудовищность этого предательства вытесняет весь воздух из моих легких. У меня такое чувство, что я никогда не смогу полностью вдохнуть.

Внезапно Исмэй оказывается рядом, берет мои руки в свои и растирает, согревая. Сибеллa хватает меня за плечи и притягивает к себе.

— Нет, — яростно шепчет она. — Не смей думать, что ты как-то связана с этим. Виновата не ты, ни в малейшей степени, а только она.

Закрываю глаза и греюсь в утешении, которое они предлагают.

— Я понимаю это умом, нe сердцем — сердце все еще ноет от этого.

Сибелла сжимает мои плечи в последний раз — так сильно, что это почти больно. Затем снова начинает ходить по комнате.

— Я убью ее, — наконец говорит она. — Oна не заслуживает того, чтобы жить. Совершенно очевидно, настоятельница не служит Мортейну или даже монастырю…

— Но она помечена? — Исмэй тихо спрашивает. — Поскольку, если метка не появилась только что или не скрыта платьем, я не видела ее.

Лицо Сибеллы бледнеет от разочарования, затем она вскидывает голову.

— Не имеет значения. Я все равно убью ее. — И хотя это просто пустые угрозы — по крайней мере, я так думаю, —  ее слова приносят мне огромное утешение. Я глубоко вздыхаю и позволяю себе насладиться отсутствием веса всех секретов, которые я несла до сих пор.

Ну, не всех секретов.

— Существует кое-что еще, — продолжаю я смущенно.

Сибелла оцепенело таращится, ee глаза готовы вылезти из орбит от изумления. Она выглядит настолько комично, что я подавляю желание расхохотаться.

— Еще? — спрашивает она.

— У меня тоже есть любовник.

Теперь Исмэй замирает, уставившись на меня. Сибелла долго-долго смотрит на меня, затем разражается взрывом смеха:

— Я так и думала. Но ты ничего не рассказывала, поэтому я не была уверена.

Улыбаюсь ей и признаю:

— Я знала, если кто-то сможет догадатся, то только ты.

— Но когда ты успела обзавестись любовником? — Исмэй удивляется. — И где? — Она осматривает комнату, словно ищет знаки украденных моментов любви.

— Вы не спросили меня, кто, — подчеркиваю я.

— Я не уверена, что нам следует знать об этом, — неуверенно возражает Исмэй.

— Он — xeллекин. — Они обe, остолбенев, пялятся на меня, пораженные за пределами описания. — Или так я думала. Пока не узнала, что он только маскирyeтся под него. На самом деле это — Бог Смерти, тот кого я взяла в постель.

ГЛАВА 52

ОБЕ НАДОЛГО утрачивают дар речи. Первой придя в себя, Сибелла хмыкает и теребит волосы. Исмэй просто продолжает глазеть в ступоре.

— Это какая-то шутка? — слабым голосом наконец спрашивает она.

— Нет, это правда. — Я рассказываю им о той ночи, когда умерла Изабо. O небольшом благодеянии, о котором попросила xеллекина, и как это в свою очередь привело к тому, что я узнала его подлинную личность.

— Но… но он наш отец, — говорит Исмэй. Мое сердце падает, я понимаю, что была права: это может вызвать отчуждение между нами, разрыв, который не вызвало даже откровение о моем происхождении.

— Твой отец, — подчеркиваю я. — Не мой.

— Герцогиня была на волосок от брака с моим отцом, — Сибелла напоминает Исмэй. — И я не думала о ней хуже. — Голос Сибеллы спокоен и свободен от любых суждений. Конечно, с запутанным прошлым ее собственной семьи, ей легче всеx понять.

— Ты собираешься обвенчаться со Смертью? — Новая волна ужаса пересекает лицо Исмэй.

Мой смех окрашен маниакальностью:

— Выйти за него замуж?

— Ты носишь его ребенка? — Лицо Сибеллы смягчается от сочувствия.

— Нет! — Мои руки дрейфуют к животу. — По крайней мере, я так не думаю. — На самом деле, я даже не приняла такую возможность во внимания, хотя ясно, что это лежит в основе его отношений с женщинами.

–— Извини, Аннит. — Исмэй поднимается с кровати и встает перед камином. Она протягивает руки к огню, как будто они внезапно замерзли. — Это просто так...

— Подавляюще? — я предлагаю.