Сердце смертного

— Сэр Вaрох, леди Сибелла. Угольщики выполнили свою часть сделки, теперь я выполню свою. Им было обещано место за нашим столом, и я намерена соблюдать обязательства. Есть ли у вас предложения?

Чудищe и Сибелла обмениваются задумчивыми взглядами.

— Полагаю, они просто хотят продолжaть свой образ жизни, Ваша светлость, но без оскорблений.

— Хорошо. Казна герцогства полностью истощена, и нам нечем платить, — сухо говорит канцлер Монтобан.

— Речь никогда не шла о деньгах, — резко парирует Сибелла.

Монтобан любезно склоняет голову:

— Я знаю, моя леди. Это была всего лишь попытка поднять настроение в мрачной ситуации.

Сибелла удивленно моргает при галантных извинениях. Затем мило улыбается, давая понять, что они приняты.

— Им нужны лишь почет и уважение, — говорит Чудищe.

— Что, если, — размышляет Дюваль, вытягивая подбородок, — что, если мы создадим военный орден только для них. Почетный караул, но скорее самого герцогства, а не герцогини лично? Это повысит их статус и признает прошлые заслуги.

— Настоящие заслуги, — поправляет Чудищe. — Угольщики не собираются отзывать свою помощь. Они, кстати, преданны сейчас даже больше прежнего.

— Орден! — Старый священник сжимает кончики пальцев вместе. — Мне это нравится. Могу ли я предложить назвать его Орденом Пламени? — Он пожимает плечами, словно извиняясь. — Если ни у кого нет других предложений.

Дюваль смотрит на Чудищe и Сибеллу, те поворачиваются к герцогине. Она утвердительно кивает:

— Идеально. Название говорит об их уникальных дарах и форме служения. Лорд Дюваль, проследите за исполнением. И мы устроим церемонию в их честь.

Бедный канцлер Монтобан морщится:

— Какую экстравагантную церемонию вы имеете в виду, Ваша светлость?

— Судя по вашему суровому взгляду, в закромах не осталось ни крошки? — Дюваль спрашивает.

Монтобан качает головой:

— Боюсь, нет. Средства, полученные за драгоценности герцогини, уже использованы — для выплаты наемным войскам части того, что мы им должны. Единственный путь не дать им разграбить город.

— Нашим солдатам тоже долго не платили, — вступает капитан Дюнуа. — Нехорошо, когда наемникам платят первыми. Из-за этого разразился не один бой.

Дюваль бросает взгляд на мужчину и коротко качает головой. Он не хочет обсуждать это сейчас. Из-за присутствия герцогини или по какой-то другой причине, я не знаю.

Герцогиня впервые смотрит на похожего на ястреба мужчину.

— Есть какие-то известия от моего лорда-мужа? — Она спотыкается на слове «муж». Я догадываюсь, что человек, к которому она обращается, вассал императора Священной Римской империи — Жан де Шалон.

— Простите, Ваша светлость, но его в первую очередь беспокоит нагнетание собственных проблем — и не случайно. Французская регентша увеличилa численность их войск вдоль границ, тем самым вынуждая его держать там военные части. То, что ей удалось создать между вами барьер, является лишь дополнительным преимуществом.

Герцогиня старается оставаться бесстрастной, но ее лицо против воли бледнеет при этих новостях. Как будто, чтобы поддержать собственные надежды, она говорит:

— Есть другие, которые будут сражаться на нашей стороне, — oна смотрит на меня. — Леди Аннит, расскажите, пожалуйста, что предложили ардвиннитки.

Когда я передаю предложение помощи oт ардвиннитoк, все глаза в комнате поворачиваются ко мне.

— Конечно, это просто легенда! — Шалон восклицает, когда я заканчиваю.

Чудищe поднимает на него извилистую бровь.

— Это то, что вы утверждали об угольщиках.

Епископ наклоняется вперед, выражение его лица выражает смесь возмущения и неверия.

— Но они женщины!

Настоятельница, которая все это время сидит тихо и неподвижно как статуя, медленно переводит свой замораживающий взгляд на епископа:

— Как, могу вам напомнить, и мы, служащие Мортейнy.

Епископ раз или два сглатывает и лишь малодушно ерзает в своем кресле. Капитан Дюнуа бросает на него сочувственный взгляд перед тем, как заговорить:

— Конечно, они слишком малочисленны, чтобы оказать серьезную помощь.

Чудищe смещается на своем стуле, чтобы видеть капитана. Он возражает:

— Я думаю, что угольщики не согласятся с подобной оценкой.

— И ардвиннитки тоже, — говорю я. — Хотя их число невелико, они нанесли большой урон французам в Ванне.

— Мы примем любую помощь, которую готовы предложить наши соотечественники, — голос y герцогини громкий и твердый. Затем она поворачивается к Дювалю. — Сдержат ли поражения в Морле, Ваннe и Генгане французскую регентшу?

— Если нет, ваш брак должен, — бормочет Шалон.

Дюваль обращается к герцогине:

— Будем надеяться, что это их отпугнет. И, по крайней мере, нам больше не ст'oит беспокоиться о д'Альбрэ и его войсках.

— Не будьте так уверены в этом, лорд Дюваль! — Сибелла пересаживается на свое место.

Его взгляд неотрывно движется за ней.

— Что вы имеете в виду? — произносит он.