Сердце сокола

— Разве вы боретесь не против монархии? — недоверчиво спросила Кристина, и теперь уже ее собеседник недоуменно приподнял брови.

— Только против регента, — уточнил он. — Мне не нравятся его методы управления государством, и я хочу верить, что взошедший наконец на трон король Рейнардо исправит положение, позволив мне удалиться на заслуженный отдых.

Они ехали подле друг друга, уже не особо торопясь, и у Кристины даже мысли не возникло, что общество сеньора Алькона может ее серьезно скомпрометировать. Все-таки совершеннолетие короля Рейнардо было еще только через полгода, а до этого момента главным в стране оставался регент Кинтин, назначивший за голову Алькона награду в две тысячи талиантов.

— Я не очень хорошо помню отца Рейнардо — мне было немногим более десяти, когда он погиб, — но родители всегда отзывались о нем со всевозможной теплотой и уважением, — припомнила Кристина. — При дворе говорят, что его величество — копия короля Ламберта III. Он очень добрый, отзывчивый и ответственный человек. Уверена, он будет мудрым и справедливым правителем.

— Если только дотянет до своей коронации, — с чувствительным скепсисом заметил сеньор Алькон, и Кристина совсем уже непонимающе тряхнула головой.

— Его величество вполне здоров, — почему-то решив, что он говорит о болезни, возразила она, однако сеньор Алькон лишь покачал головой.

— Сомневаюсь, что королю известно, от чьего имени действует регент, истребляя его народ, — очень серьезно сказал он. — И имею весьма чувствительные опасения, что этот самый народ не станет дожидаться правительственного прозрения, а устроит революцию сродни той, в которых сейчас захлебывается вся Европа, свергнув королевский режим раньше, чем его величество сумеет хоть что-то исправить.

Кристина быстро взглянула на сеньора Алькона. Нет, она не чувствовала себя отступницей, ведя подобные разговоры с разбойником, но мысль о том, насколько он прав, ошеломила ее. Рейнардо, конечно, ни о чем не подозревал: он доверял регенту Кинтину больше, чем самому себе, и никому никогда не позволял кинуть на него косой взгляд или сказать дурное слово. Виктория, правда, не особо боялась брата-близнеца, а потому в ее покоях регент был персоной нон-грата. Но даже она ни разу не высказывала мысль, озвученную сейчас сеньором Альконом.

После смерти королевы согласно ее завещанию Кинтин Керрилар Паладино стал регентом при несовершеннолетнем короле и фактическим правителем Эленсии. Жесткий, хитрый, хладнокровный, он быстро навел свои порядки и во дворце, и за его пределами, но всегда утверждал, что каждый его поступок направлен на благо дома Соларов и процветание их страны. И Рейнардо верил ему.

Неужели ошибался?

Или ошибается все-таки сеньор Алькон? А может, не ошибается, а намеренно пытается ввести Кристину в заблуждение?

Но для чего?

— Если падет дом Соларов, регент лишится всего, что имеет, — недоверчиво возразила она. — И сам как временный правитель попадет в опалу. Глупо пилить сук, на котором сидишь.

— Вы мне не верите, — улыбнулся Алькон и почему-то посмотрел на нее исподлобья. — Я не удивлен: на вашем месте я бы тоже предпочел привычное спокойствие в неведении, каким бы эфемерным оно ни оказалось. Но вы ошибаетесь в одной мелочи, на которой строите свои умозаключения. Регент не собирается свергать монархический строй. Он желает править как можно дольше, но только единолично. Устранив чужими руками короля и женившись на его сестре. И он очень близок к осуществлению своей цели.

Кристина вздрогнула. Было бы ложью утверждать, что мысль о матримониальных планах регента Кинтина в отношении инфанты никогда не приходила ей в голову. Уж слишком вольно он порой смотрел на свою подопечную, осыпая ее далеко не отцовскими комплиментами и стремясь прикоснуться к ней даже без всякого на то повода. Кристина в такие моменты замирала, представляя, сколь неприятны Виктории знаки его внимания и как сложно ей при этом соблюдать предписанные этикетом приличия. Виктория любила другого человека. И рассчитывала связать свою судьбу именно с ним.

— Ее высочество помолвлены, — уже не находя в душе былой уверенности, напомнила Кристина. Неужели у необычного собеседника и на это найдется достойный ответ? Почему-то Кристина в этом почти не сомневалась.

— Боюсь, именно по этой причине Эленсия закрыла все границы и инфанте приходится рисковать жизнью собственной фрейлины, чтобы передать возлюбленному невинную записку, — сообщил сеньор Алькон, и Кристина отшатнулась.

Первой мыслью было бежать от этого человека как можно дальше, пока это еще возможно. Никто не знал о цели ее поездки и данном ей инфантой поручении. Это была их с Викторией тайна, и Кристина поклялась унести ее с собой в могилу. И могла поклясться на распятии, что не нарушала данного слова.