Сердце сокола

Сантьяго, как в тумане, коснулся пальцами ее пылающей щеки. Ее грудь была преступно близко от его груди, а мокрая хлопковая ткань почти ничего не скрывала. У Сантьяго горели ладони, но, кажется, куда меньше, чем остальное тело, и никакая озерная вода не могла его остудить. Дышать становилось труднее с каждым новым мгновением под ждущим взглядом темных Кристининых глаз, и последние запоры собственной совести трещали под неумолимым желанием присвоить наконец любимую себе, и Кристина разрушила их до основания…

— Я тебя люблю…

Он припал губами к ее приоткрьпым губам, которые еще не отпусгипи слишком сладкое последнее слово. Сомкнул с силой руки, вжимая Кристину в себя. Все обещания полетели к черту. Он чувствовал под своими ладонями ее упругое, соблазнительное тело, он ощущал его собственной кожей, несмотря на рубашку между ними, он представлял, как проникнет под нее, как коснется нежной Кристининой груди, ее чувствительного живота, ее стройных бедер, и целовал все исступленнее, сдаваясь охватившей страсти и Кристининой отзывчивости. Нет, она совсем его не боялась. Она трогала, изучала, давая волю беззастенчивым ладоням, и те скользили по его шее, лопаткам, пояснице, лишь вдавливаясь все сильнее и как будто чуть подрагивая, и терпеть не осталось совсем никакой воли.

Сантьяго подхватил любимую на руки и, не отрываясь от ее губ, понес к дому. Из головы уже давно исчезли мысли о неудобстве охотничьей постели и неумесгности подобных декораций для Кристининого первого раза. Где-то очень глубоко еще шевелились невнятные угрызения совести, но любимая своей жадностью истребляла их на корню. Она стискивала шею Сантьяго, вжималась в него с губительной силой и целовала с нерастраченным пылом, давая ответ сразу на все вопросы. Она хотела его ничуть не меньше, чем жаждал ее Сантьяго, и он проклял слишком длинную дорогу до охотничьего домика, до их укрьгтия, где можно уже было навалиться спиной на дверь, заталкивая ту в чересчур узкую коробку, поставить Кристину на ноги и снова ощутить ее всю возле себя: от густых полуприкрьпых ресниц до пальцев босых ног, задевавших его пальцы и разжигавших внутри настоящий пожар. Знала ли эта плутовка, что с ним делает? Или горела с мужем на одном костре?

— Сантьяго…

Кристина отвела руки за спину, а сама потянулась к нему. Глаза у нее были совершенно бездонные — и хмельные, как у него. Он ласково погладил ее по щеке, надеясь хоть немного протрезветь и оценить тяжесть их положения. Крохотная комнатушка, больше чем наполовину занятая кроватью. Чистые простыни. Даже какое-то подобие полога под потолком. Самое подходящее место для первой брачной ночи герцога и герцогини Веларде.

Черт с ним!

— Я тебя люблю!

Кристина зажмурилась от сумасшедшего счастья. Никогда она не позволяла себе представлять настоящую близость с любимым, повинуясь страху и стыдливости, но сегодня те и не думали появляться, дав Кристине возможность быть самой собой. И она безрассудно потворствовала своим желаниям, решаясь на одну дерзость за другой, и вдохновлялась от отклика Сантьяго на новые.

Пусть все получится! Пусть ничего им не помешает! Кристина не могла больше ждать!

— Я так хочу… стать твоей, Сантьяго!.. — храбро выдохнула она, чувствуя, как щеки опять запылали, но уже в следующую секунду забыла об этом. Он стиснул ее плечи, ткнулся любом ей в лоб.

— Родная моя… — прошептал он, и Кристина ощутила, как он осторожно спустил одну бретельку с ее плеча. Судорожно вдохнула, но его горячие губы спустились к ее шее, и последнее смущение растворилось в сладком и немного мучительном томлении. От его поцелуев оно так быстро росло в груди, что ему становилось там тесно, и Кристина, не зная, как с ним справиться, сама прильнула к Сантьяго и прижалась губами к его плечу.

Господи, как же это приятно! А Кристина и не знала! Горячая, чуть влажная, такая манящая кожа! Целовать, пробовать, присваивать Сантьяго себе!

Он задышал быстрее, и в его объятиях стало теснее. Ах как Кристине хотелось спуститься к его груди, попробовать мужа на вкус там, а он вдруг подался вперед, приподнял Кристину и уложил ее на кровать.

— Я думал, что потерял тебя! — в каком-то отчаянном признании пробормотал Сантьяго, и Кристина жадно приникла к его губам. Никогда он ее не потеряет! Никогда она его не потеряет! Они теперь всегда будут вместе!

— Я думала, ты никогда меня не полюбишь! — открыла она и свой страх в секундной передышке между поцелуями, и Сантьяго, мотнув головой, прижался губами к ее ладони. Кристина коротко вздохнула и запустила свободную руку ему под непросохшие волосы. Ее волосы, столь же мокрые, разметались по постели, и Сантьяго нежно провел пальцами по одной пряди.