Сердце сокола

— вполголоса попросила она. — Покушаете — и в дорогу. Я… рада была вас видеть, и сеньор Алькон так помог нам всем, но Эстер… Сами видите. Вбила себе в голову, что влюблена, и не хочет ничего слушать. Я говорю: ему дела до тебя нет, он дворянин под стать сеньорите Кристине, а она слушать ничего не желает. Вчера-то едва живая, а все на него смотрит не наглядится, но тогда ему не до нее хотя бы было. А сегодня, когда он сам к ней подошел… Ох, напридумывает она себе невесть что и будет потом маяться. Вот о чем они там судачат столько времени? Нет, забирайте, забирайте его, сеньорита, и увозите подальше. Мы уж как-нибудь сами тут… По-старинке…

Кристина покачала головой, признавая схожесть своих мыслей и мыслей сеньоры Флорес, и пообещала отбыть сразу, как только будут соблюдены все приличия: все-таки праздник устроили ради них с сеньором Альконом. Сеньора Флорес сразу повеселела и повела Кристину во главу стола как хозяйку и как самую почетную гостью. Место рядом с ней предназначалось сеньору Алькону, однако он, удивив всех, вдруг решил сесть на противоположном краю праздничного стола.

— Не хочу обижать тех, кому достанется место у выхода, — объяснил он свое предпочтение. — В схватке мы были равны, и за столом должны быть равны, иначе какая же тут справедливость? Надеюсь, сеньорита, — обратился он к Кристине, — я не задел вас таким поступком? Вы как будто желали пообщаться с сеньорой Табитой, и я не смею вас отвлекать.

Кристина повела плечами, скрывая разочарование. В душе ее клокотали подозрения, и она ничего так не желала, как удовлетворить их, а сеньор Алькон, отделившись от нее парой десятков местных жителей, лишил ее такой возможности. Конечно, у Кристины будет предостаточно времени осуществить задуманное по дороге к королевскому дворцу, когда они вынужденно останутся одни, но терпение никогда не значилось в списке ее добродетелей. Если сеньор Алькон и герцог Веларде — это все-таки один и тот же человек и если он задумал гнусность, Кристина должна это выяснить и предупредить Рейнардо, откуда его ждет предательский удар. Даже если это окончательно разочарует его в людях.

— Вот, сеньорита, понаваристее вам налила, — поставила перед ней сеньора Флорес глубокую деревянную тарелку, отвлекая от невеселых мыслей. — Помню, как вы в детстве горное косидо любили, специально решила его приготовить. Скучаете небось по родным-то местам?

— Скучаю, — призналась Кристина, беря ложку и невольно вспоминая, как в последний раз ужинала с бабушкой. Казалось, ничего в тот день не предвещало ее смерти, но вот сеньора Флорес, как будто что-то предчувствуя, приготовила все любимые бабушкины блюда. Побаловала напоследок. Кристина тогда и подумать не могла, что в следующий раз попробует стряпню сеньоры Флорес только пять лет спустя и в такой необычной компании. — Спасибо вам за заботу, сеньора Флорес.

Знаю, вам тоже не хватает бабушки и Патио-верде. Надеюсь, однажды мы сумеем сделать его таким же уютным, как было раньше.

— Конечно, сумеем, сеньорита, — одобрительно улыбнулась сеньора Флорес. — Когда есть желание, все само получается, а вы явно настроены решительно. Даст бог, через год свидимся и еще не так попируем.

— И свидимся, и попируем, — пообещала Кристина и отыскала взглядом сеньора Алькона. Его снова окружили мальчишки, требуя рассказов о его подвигах, и он с ощутимой охотой делился своими приключениями. Кристина с удивлением отметила его сегодняшнюю словоохотливость: вчера, несмотря на старание разговорить Кристину, он тщательно продумывал фразы и ограничивался самым главным. Впрочем, сейчас он общался не с королевской фрейлиной, а с деревенской ребятней и мог позволить себе… что? Дружелюбие? Панибратство? Только не герцог Веларде с его надменностью и ледяным спокойствием! Кристина никогда в жизни не могла бы представить, чтобы он щелкнул одного из малышей по носу, а другого подхватил под мышку и пристроил его на ветку ближайшего дерева за то, что тот воровал у него из тарелки мясо. Или она совсем ничего о нем не знала?

Эстерсита, глядя на все это, заливалась звонким смехом и прятала в ладонях светящееся счастьем лицо, а сеньора Флорес мрачнела на глазах и бормотала пожелания, чтобы сеньор Алькон никогда больше не появлялся в их деревне.

Кристина вздохнула и перевела взгляд в тарелку. Как бы ни чудил сейчас сеньор Алькон, это было меньшей ее заботой. Кристина должна была как-то поговорить с Рейнардо и выпросить у него неприкосновенность для своих владений, а он после неудачи с новым законом о налогах относился к Кристине с заметным предубеждением. Кроме того, ей следовало как можно скорее доставить Виктории письмо Андреса, а того даже не было у нее в руках, и сеньор Алькон как будто не торопился возвращать его Кристине. Вряд ли, конечно, он решил воспользоваться им в собственных целях: для этого не нужны были подобные сложности, когда ему ничего не стоило отобрать письмо у беззащитной спутницы по дороге, — и все же Кристина волновалась за сохранность королевского послания.