Сердце сокола

— А если будет кто обижать, вы сразу меня зовите! — категорично заявил он, тоже обращаясь к Кристине. — Я кого угодно отважу, сами знаете! Или, если хотите, я все время с вами ходить стану! Ни на шаг не отойду, ей богу! Мне, правда, оружия не дали, но я что-нибудь придумаю!

Рейнардо слушал его, слушал, а потом внезапно весело рассмеялся.

— Ты от кого защищать-то сеньориту собрался, воитель? — поинтересовался он, а Кристина тихонько вздохнула, понимая, что не сможет воспользоваться столь своевременным появлением Бино. Кажется, герцог Веларде оберегал ее, даже находясь за много миль от нее. Вряд ли, конечно, он об этом подозревал, но такая мысль неожиданно придала Кристине уверенность. Нет, довольно она трусила, полагаясь на чужую защиту. Пришла пора действовать самостоятельно.

— Спасибо, Бино, не нужно, — тоже улыбнулась Кристина. — Его величество не способен на гадкие поступки, требующие твоего вмешательства. Так что ты вполне можешь доверить мою защиту ему, а сам пока полакомишься чем-нибудь вкусным у сеньоры Флорес.

Бино сначала недовольно фыркнул, явно оскорбленный подобным предложением, а потом сам смерил Рейнардо таким взглядом, словно обещал ему мучительную смерть при первой же Кристининой жалобе.

— Как скажете, сеньорита! — угрюмо проговорил он. — Но если что, зовите! Я всегда услышу!

Кристина со всей серьезностью пообещала воспользоваться его предложением, после чего Бино заметно повеселел и, насвистывая деревенский мотивчик, скрылся за деревьями. Рейнардо снова взял Кристину за руку.

— У меня появился конкурент? — насмешливо спросил он, разворачивая Кристину к себе и вглядываясь ей в лицо, однако она опустила глаза и чуть отступила назад. Рейнардо удивленно повиновался ей и разжал пальцы. Кристина стиснула концы мантильи и глубоко вздохнула.

— Надеюсь, вы не станете винить Бино за эту бестактность и не сочтете мои слова такой же бестактностью или даже дикостью, ваше величество, — с трудом начала она. Рейнардо пожал плечами.

— Ну уж это совсем невозможно, — произнес он, однако Кристина не позволила ему продолжить осыпать ее комплиментами.

— Я хочу сказать невообразимую вещь, которую фрейлина не имеет права говорить своему королю, — выдохнула она и наконец смело подняла глаза и встретилась взглядом с Рейнардо. — Но я не могу оставлять вас в заблуждении: это нечестно и гадко, а вы никак не заслуживаете…

— Ты не любишь меня? — прямо спросил Рейнардо, и Кристине понадобилась вся ее сила воли, чтобы не отступить в этот момент. Наверное, она своими руками ломала собственную судьбу, но ей никогда не давалось притворство. Не стоило и начинать.

— Я очень тепло к вам отношусь, — искренне призналась она. — Гораздо теплее, чем к любому другому мужчине, но я не уверена… Я никогда не любила и не знаю…

Я не хочу обижать вас, ваше величество, и не хочу лишаться вашего доброго ко мне отношения, потому что вы замечательный человек; самый лучший из всех, но мои чувства…

— Твои чувства нужно завоевать, не так ли, Кристина?

Она осеклась и взглянула на него в крайней изумлении. На лице Рейнардо была написана упрямая решимость, и Кристина окончательно растерялась.

— Завоевать, ваше величество? — глупо спросила она. Он кивнул — к счастью, без всякой неприязни.

— Разумеется, — подтвердил он. — С моей стороны было наивно рассчитывать, что твое сердце растает из-за каких-то цветов. Мальчишеский поступок, как и все мое поведение в целом. А тебе нужен мужчина, Кристина, мужчина, способный защитить тебя от любых неприятностей и позаботиться о тебе, особенно когда тебе плохо. И я стану таким мужчиной, будь уверена! Стану тем, кем ты сможешь гордиться и кого захочешь полюбить! Дай только время — и убедишься, что Рейнардо Солар умеет держать слово! У меня множество планов, и теперь наконец появится повод их осуществить!

Кажется, никогда в жизни Кристина еще не была так поражена, чтобы потерять дар речи. Король Эленсии собирался завоевывать ее? Он захотел измениться ради нее? Он решился пойти против воли регента, чтобы Кристина могла восхищаться им? Этого просто не могло быть! И Кристина либо спит, либо мучается в агонии после неудачного выстрела из карабина.

— Я… — только и выдавила из себя она, и Рейнардо, посмотрев на ее беспомощность, милостиво сжалился. Снова взял ее руку в свои и поднес ее к губам.

— Я не хочу терять тебя, Кристина, — неожиданно мягко произнес он. — Ты делаешь меня лучше, и я нравлюсь себе именно таким, новым. И надеюсь, что и тебе однажды понравлюсь настолько, что ты не захочешь больше отвергать меня.

Кристина заставила себя ответить: молчание в таком положении было бы для Рейнардо худшим оскорблением.

— Я очень хочу, чтобы вы были счастливы, ваше величество! — из глубины сердца нашла слова она. — Вы, как никто другой, этого заслуживаете!

Рейнардо улыбнулся и пообещал, что она не разочаруется.