Сердце старого Города (СИ)

С этими словами он достал из складок плаща небольшой амулет, тонкую цепочку из простого железа с плетеным в виде кокона гнездом для камня. Только вот самого камня не было. Гнездо оставалось пустым. Сильвия бездумно перехватила протянутый амулет и закинула в карман плаща, тут же забыв о нем.

— И слова, они нужны. — В голове Сильвии вспыхнуло — «что это, наговор, молитва?», — на стройные чары совсем не походило. Слова вспыхнули и исчезли, не оставив и следа.

— Берегите его, Рея! Недалек тот час, когда он будет нужнее, — незнакомец выразительно вдохнул носом, — воздуха! — он со свистяще-шипящим звуком выдохнул. — Ну, что ж, мне пора! До свидания, Ваше Императорское Величество.

С этими словами незнакомец поклонился и удалился. Девушка быстро потеряла его из виду, словно бы тот растворился в воздухе.

Растерянная и испуганная Сильвия никак не могла прийти в себя.

— Вот ты где! — Анюта наконец нашла подругу. — Ну что ж ты зареванная такая! — она всплеснула руками. — Стоишь, сама с собой беседы водишь! Нет, Сил, ты, конечно, фантазерка, но чтобы так?! Пойдем скорее, там сейчас последний тур начнется! И победитель назовет имя королевы турнира!

— Нет, Анюта, я, пожалуй, пойду домой. Отец заждался, — уклончиво ответила Сильвия. Она так не опомнилась.

— А зря! Там есть неизвестный рыцарь. Он скрывает лицо. Всех победил. Сейчас последнее состязание.

— Анюта, посмотри за меня.

— А я-то тебя искала! Ну, как знаешь, — расстроилась Анюта. Потом вдруг выпалила. — Я уезжаю…Навсегда. Отец сосватал меня.

— За кого? — Машинально спросила Сильвия, не вникая в смысл сказанного.

— Ты его не знаешь, он из-за моря, сын известного купца. Караван его отца увезет меня на следующей неделе. — Сильвия никак не ответила, Анюта разозлилась холодности подруги. — Впрочем, неважно…

— Неважно. — Бесцветно повторила Сильвия. Анюта обиженно отвернулась и ушла.

Сильвия брела, потерянная. Весть ли Анюты обескуражила, или встреча с незнакомцем? Про последнее девушка решила, что это розыгрыш. Не хотелось поддаваться на чью-то злую шутку, тем более сейчас, когда она теряла единственно близкого друга.

Когда Сильвия подходила к дому, ее нагнала стайка детей. Они весело и наперебой заверещали:

— Поздравляю, королева! — Сильвия шикнула на них. Маленькие поганцы смели дразнить и издеваться! Видимо, незнакомец растрезвонил об удавшемся розыгрыше. «Рея» — это же на староэльфийском «королева», да и «Ваше Императорское Величество…». От обиды навернулись слезы. «Злые люди! Ну что я им сделала?».

Остаток дня Сильвия была сама не своя, все валилось из рук. Она молча выслушала отповедь отца, вернувшегося из Университета раньше обычного. Гаспаро ушел спать еще рассерженней, чем был с утра. Он запретил Сильвии выходить из дома даже в Университет — все равно в учебе толку нет, одни расстройства. Сильвия не спорила. Вернувшись в комнату, она нашла учебник за первый класс магической науки и весь вечер пыталась разобрать плетения самых простеньких чар. К полуночи она отчаялась — ничего не выходило. Отчего, повторяя написанное слово в слово, толку не было? Магия не оживала.

Наверху скрипнула дверь. Алеон вернулся. Сильвия порывисто схватила учебник и свечу и юркнула на лестницу.

Усталый и расстроенный, Алеон с тихим стоном стянул ватный подлатник, тело ныло и болело от синяков, щедро оставленных противниками. В дверь постучали. Ожидая увидеть на пороге старого учителя, Алеон швырнул уже увядающую розу под кровать.

Растерянно прижимая букварь к груди, Сильвия во все глаза смотрела на злого и взъерошенного Алеона.

— Ааа… вот и награда! — усмехнулся юноша, рывком закрывая дверь и втягивая девушку в комнату.

Свеча погасла сама».

[1] Каменный тролль.

[2] Болотный тролль.

[3] Крылатый зверь, похожий на гигантскую летучую мышь.

Глава 4 Глава Четвертая. Мир Сигнорина. Огненная Кроха

Сиг откинул голову на камень, поросший мягким мхом. Тысячи звезд бездонного неба отразились в темной бирюзе глаз.

Тысячи и тысячи миров. Таких разных…

Создать мир. Сиг мягко улыбнулся. Его мир. Мир со своим законом, Словом, обитателями. Это акт творения…

Творить и править — разные вещи. Отчего отец решил так? Эндемиона он оставил править, а Сигу велел творить? «Засели, кем захочешь…», — снова прозвучало в памяти напутствие отца.

В костре щелкнули раскаленные докрасна сосновые шишки, сноп искр остывающими хлопьями устремился в небо.

Кого Сиг хотел видеть своим народом?

«Своим народом», — мысленно повторил он.

— Кто мой народ? — уже вслух спросил себя Сигнорин. Люди? Эльдары? Драконы?

Старые образы из утлой жизни человеком заполнили память. Степь, поющая гимн ветру. Облака, бесконечно меняющие очертания. Топот тысячи копыт, отдающийся гулким эхом. Земля, что не засеивают и не пожинают.