Сердце степи

- Ты так говоришь, будто моя судьба - в чьих-то чужих руках, - сказала Камайя, которую перестала забавлять эта беседа. - Это действительно пока так, но моя цель - независимость, и скоро я обрету её. Я действую по своей воле. То, что ты называешь истинным, - Камайя кивнула в сторону шатра, - это зов плоти. Все живые существа следуют древнему зову тела. Но тело подчиняется разуму.

- А разум - воле. Твоя воля настолько сильна? Сильнее воли духов? - Эным, по-видимому, наоборот, забавлялась. Во всяком случае, её улыбка была весёлой. - Люди часто путают причину и следствие, голод и жажду, свет и тень… Короткий путь и правильный. В любом случае, я благословляю тебя. Буду просить за тебя духов.

- Что за философские измышления? - изумилась Камайя, вглядываясь в лицо эным, густо раскрашенное цветной глиной. - Эным, уважаемая, о чём ты вообще говоришь?

За спиной послышался шорох. Она обернулась. Харан со светильником ушёл в большой шатёр Руана.

- Эным…

Камайя повернулась, но увидела лишь спину той между соседними шатрами. Не бежать же вслед, на самом деле… Ладно. Эным, как и прочие «близкие к миру духов», любят производит впечатление. Ради пары монет…

Камайя пожевала губу, нащупывая пальцами серебряный. В Ордалле, да и, наверное, во всём Арнае, гадалки предлагали свои услуги за приемлемую плату, и предсказания их были размыты и применимы буквально к каждому. Ещё дядя Рикада добавил к собранию книг сэйналона длинное исследование на эту тему, где перечислил все методы, которыми подобные люди воздействуют на рассудок своей публики. Но серебряный лежал в кармане нетронутым, а слова про множество страниц и слов были, в общем-то, верными…

Она осторожно шагнула в шатёр и села на свой матрас, стараясь не шуршать сеном. Алай спала, улыбаясь во сне, и Камайя невольно тоже улыбнулась. А может, Алай и правда сделает Харана счастливым.

41. Руан.Подарок должен сиять

Утро было ясным и прозрачным, как родники в лесу, и таким же холодным. Бун о чём-то ругался с Ермосом снаружи, и Руан почесал густую щетину на щеке, нашаривая сапоги под кроватью.

- Чего не разбудили, черти? - спросил он, выходя из шатра. - Полейте.

- Прости, кир Салке, - сказал Бун, медленно наклоняя изящный медный кувшин с длинным тонким носиком. - Ермос опять храпел во сне. Прости. Я как раз собирался.

- Побриться мне приготовь. Сегодня идём подарок вручать Ул-хасу. Вычисти гнедого как следует.

Ермос бросил быстрый взгляд на Айтелла, который чистил Ашну у ворот, и этот взгляд от Руана не укрылся.

- Не вздумайте пить, пока меня не будет, - предупредил Руан, вытирая волосы полотенцем. - Учую - лично выпорю.

- Да мы ничего такого…

- Я сказал.

Бун подал помазок и миску с пеной. Руан густо намазал левую щёку и поправил зеркало в руке Буна, натянул кожу и провёл лезвием по щеке.

- Поправь после, - сказал он, поморщившись. - Затупилась.

- Будьсделано, кир, - кивнул Бун.

- Где Харан? - Руан стряхнул пену с лезвия и посмотрел на Ермоса, поднимавшего войлоки для проветривания.

- Ушёл на торг. За овощами.

- Тоже мне, травоядный, - хмыкнул Руан, вытирая остатки пены полотенцем. - Ладно. Полей-ка. Айтелл, оставь лошадь в покое, до дыр протрёшь. Если нечего делать - хвост заплети красиво. И займись гнедым. Подарок должен сиять.

Он встал и снова сполоснул лицо. Чистая вода из носика кувшина лилась в желтовато-серую пыль. Каждая капля моментально покрывалась этой пылью, подскакивая, а потом падала на землю уже каплей грязи.

- Нашли лекаря для кира Рикада? - спросил он Ермоса, глядя, как Рикад подходит к воротцам, пытаясь беречь левую ногу.

- Нашли лекарку хорошую. В гареме служит. Дорого берёт.

- Приглашай. Рикад, доброе утро. Где бродил?

- Да город рассматривал. Интересно стало, как стены устроены. Толстые, однако, - улыбнулся тот. - Прочные, наверное. Харан там за мной идёт.

- Отлично. Бун, скажи его жене, что она может занять очаг в большом шатре. Приглядите, чтобы никто посторонний в ворота не ходил.

Руан вернулся в шатёр, где Ермос уже застелил постели, оставленные на проветривание, и сидел, глядя, как Алай с помощью парней ставит на очаг большой котелок и засыпает туда рис. Маленькая, как птичка пасси. Куропаточка. Как Харана угораздило жениться на такой? Илтэн была такой же хрупкой, правда, ростом чуть повыше.

Воспоминания о жене больно резанули память. Она лежала в гостиной, в золотом солнечном луче, и нежные, холодные золотистые пальцы были переплетены на груди, чуть выше чрева, в котором так и осталось их нерождённое третье дитя. Их мальчик.

- Руан…

Камайя подошла и села рядом, тревожно глядя на него. Руан прокашлялся.

- Где остальные? - спросил он, глядя на Алай.

- Сейчас придут. Что с твоим лицом? Ты бледный.

- Побрился.

- Я серьёзно.

- Думал о том, что Алай лучше будет в Валдетомо. Когда мы закончим тут. Муж у неё громадный.