Сердце Стужи

– Понимаешь, дочь, я ведь совсем тебя не знаю, – вдруг сказал владетель, подбрасывая монету на ладони, не поднимая на Омилию взгляд. – И теперь я думаю, что – к несчастью для нас обоих. Но, может, это ещё можно исправить. Как думаешь?

– Я была бы рада, – растерянно отозвалась Омилия, – но…

– Буду говорить с тобой открыто, Омилия. Я был уверен, что ты во всём послушна своей матери. У нас с ней, как ты знаешь… не самые простые отношения.

Омилия приложила немыслимые усилия, чтобы сохранить лицо неподвижным.

– Скажи, Омилия… как ты видишь будущее Кьертании? Ведь это страна, которой ты, возможно, в один прекрасный день станешь править.

«Возможно».

– …какой бы ты хотела видеть её? Закрытой от всего мира, замкнутой самой на себе? Или – одной из многих, открытых для обмена и сотрудничества? – Отец снова подбросил монету, упустил – она со звоном покатилась по столу. – Многие считают, что есть только два пути. Что мы должны выбрать что-то одно…

– Но ты считаешь иначе, отец?

– Возможно. Твоя мать полагает, что, если будет найден иной способ развивать Кьертанию, кроме нескончаемой зависимости от дравта и препаратов, мы неизбежно утратим контроль… Над её богатствами, над препараторами, над ней самой. А что думаешь ты?

– Я не знаю, – честно ответила Омилия. – Я слишком мало знаю… об иных способах её развивать, отец. Вся наша история рассказывает о дравте, Стуже, препаратах, но…

– Но? – подбодрил её отец.

– …но за последнее время я поняла, что очень часто самое лучшее – это проявить смелость и делать то, чего никогда бы от себя не ожидал.

– Хороший ответ. – Отец и в самом деле выглядел довольным. – Омилия… моя недавняя поездка принесла некоторые плоды, но до настоящего результата, увы, далеко. Мне снова нужно отправляться в путь. Прежде я, конечно, должен заняться делами, которые требуют моего внимания…

Глаза отца тут же стали какими-то отрешёнными, и Омилия тут же вспомнила слова Кораделы. Судя по всему, отцу и в самом деле куда интереснее было пребывать в мире собственных идей и фантазий, чем твёрдо стоять на земле.

Но стоило ли вот так отвергать этот мир? В конце концов, она знала о его идеях не так много.

Возможно, он и вправду мог изменить Кьертанию к лучшему.

– Хотела бы ты отправиться со мной?

Омилия подумала, что не так расслышала.

– Прости, отец?

– Со мной. Я хочу снова отправиться в путь с посольством – возможно, в Рамаш или опять в Вуан-Фо. Зависит от ближайших нескольких недель… ведётся активная переписка. Я думаю, тебе полезно будет взглянуть на мир, ведь в прошлый раз, когда мы брали тебя с собой, ты была так мала. Кроме того… у тебя будет возможность больше узнать о том, над чем я работаю. Тогда, быть может, тебе проще будет выработать собственную позицию… по вопросу, который я тебе задал. Ну? Что ты думаешь?

– Да, – сказала Омилия быстро, как в детстве – «Дай! Сейчас!» – боясь, что он передумает. – Да, конечно. Спасибо, отец.

– Вот и отлично. Об этом договорились… Твоя мать, разумеется, будет в ярости. – Он удовлетворённо улыбнулся, и Омилия улыбнулась в ответ, хотя ощутила прикосновение знакомой усталости. Для родителей она оставалась фигурой, в лучшем случае – полем боя.

Однако и из этого можно было извлечь преимущества.

– А этот… Эрик Стром. – Отец откашлялся и в первый раз за разговор, кажется, смутился. – Ты… сказала правду, Омилия?

Она молчала, напряжённо думая. Солгать и отцу – или сказать правду, укрепив новый союз?

– Я и вправду высоко ценю Эрика Строма, – сказала она наконец уклончиво. – Я не могла допустить, чтобы он пострадал. Я уверена, что он ни в чём не виноват.

– В этом ты не ошиблась. – Отец громыхнул ящиком стола, положил перед Омилией папку. – Это принесли мне сегодня. И в самом деле… случилась ошибка. Настоящий убийца найден. К несчастью, подонок покончил с собой… Полагаю, чтобы избежать нашего правосудия. Но теперь имя Эрика Строма очищено от обвинений в убийстве. Если бы не твоё маленькое представление, Корадела казнила бы невиновного.

Оказалось, до сих пор Омилия не понимала, как сильно боялась за Эрика Строма.

– Спасибо, что рассказал, отец.

Тот кашлянул, снова как будто смутившись.

– Если хочешь, Омилия… можешь пригласить его составить нам компанию. Он больше не в Десяти, так что…

– Отец!

– Что? – он усмехнулся. – Я надеялся, что тебя это порадует. Ты – моя дочь, и, раз ты отправляешься со мной, имеешь полное право принять участие в выборе наших спутников. Ты уже взрослая, и у тебя, как и у меня, будет собственная свита. Конечно, я бы попросил тебя соблюдать осторожность и приличия… Но, думаю, ты и сама всё понимаешь. Ты ведь родилась в этих стенах. – Владетель помолчал, а потом вдруг заговорил мягко – такого голоса у него она уже давно не слышала. – Знаешь… не стоит пренебрегать искренними чувствами. В жизни они встречаются не так уж часто… особенно в жизни владетелей. Однажды ты застрянешь на всю жизнь рядом с незнакомцем, который – в лучшем случае – станет тебе союзником. Этого не миновать, но до тех пор… – Глаза отца затуманились – он вспоминал о чём-то или и о ком-то, и Омилия решилась спросить: