Сердце Стужи

Я представила, как однажды Солли, отпуская свои обычные циничные шуточки, усыпит меня, а потом вырежет всё, из чего я кропотливо, скрупулёзно собирала себя в последние месяцы. Правая рука, сетчатка левого глаза, левая щиколотка, оба бедра… Медленно, но верно моё тело превращалось в карту препаратов, подобно телу Строма – и недавно в зеркале я заметила на левой ноге первые чёрные следы от эликсиров, растёкшихся под кожей.

Я вдруг поймала себя на неприличной, необъяснимой жадности. Всё это было частью меня.

Я была юна, и хотя я уже взяла больше препаратов, чем многие мои ровесники, у меня было хорошее усвоение, и все конечности и органы на месте – я с трудом удержалась от суеверного страха при этой мысли. Я справлюсь и без препаратов и эликсиров.

А потом я снова вспомнила, как растекался и расплывался Стром в моём сне, и в комнате стало холодно.

Я плотнее закуталась в одеяло, но сон не шёл. Будь всё как раньше, я бы спустилась вниз – вдруг Эрик не спит – и мы выпили бы чаю или снисса, сыграли бы в тавлы или просто посидели, он на диване, я за столом, глядя на огонь в камине.

Я любила первый этаж Стромовой квартиры больше второго. Здесь, в комнате с круглым сине-жёлтым окошком, я страдала от боли после того, как не стало матери и сестёр. И здесь – я чувствовала это – Стром тоже страдал и, должно быть, потому уступил мне и кровать, и комнату с такой охотой.

Внизу послышался шум. Стром и вправду не спал. Затаив дыхание, я услышала ещё один голос. Кто-то был у Эрика в гостях, кто-то говорил с ним посреди ночи.

Я обещала ему не лезть ни во что, не задавать вопросов. Но мне хотелось отвлечься от кошмара, который всё ещё владел мной, – и я неслышно оделась, отворила дверь, придержав, чтобы не скрипнула, и, мягко ступая с пятки на носок, как в Стуже, опустилась на верхнюю ступеньку лестницы. За время, проведённое здесь, я выучила каждую скрипучую половицу.

Теперь я услышала Эрика и второго говорившего – Барта.

– …это переходит всякие границы, Эрик.

– Я знаю.

– Такая колоссальная жестокость не может не…

Сквозняк хлопнул ставней, жалобно скрипнуло окно.

– …Они были важны для нас, а теперь…

– …могут начать беспокоиться.

– Я разберусь…

– Ты не можешь разобраться со всем на свете, мальчик.

Я поморщилась – мне отчаянно хотелось спуститься ступенькой ниже, чтобы слышать каждое слово, но я боялась. Следующая была опасной, скрипучей.

– …и ещё Гарт.

Унельм? Что знал Барт об Ульме и причём тут он?

– …наши видели в Нижнем городе. Выяснял, что…

– …что с того? Отдел Олке…

– …может представлять угрозу.

Они заговорили тише, а потом я услышала скрип отодвигаемых стульев.

– Барт, я пойду к Анне прямо сейчас. Она точно не спит.

Отчего-то мне неприятно стало от мысли, что посреди ночи Эрик отправится к госпоже Анне – и ещё неприятнее от того, что меня волнуют такие глупости.

– А я всё проверю – нужно убедиться, что по крайней мере туда охранители не совались. Потом перевезём всё в… – Проклятая ставня снова хлопнула. Плата за небрежность. Надо не забыть закрывать их на ночь.

Когда они ушли, я поспешила вниз, сама толком не понимая, что и зачем делаю.

Наверное, я просто устала быть в неведении. Раньше мне было проще мириться с тем, что он не говорит мне всего – но теперь, когда я не чувствовала прежней близости, желание сделать что-то ему наперекор стало невыносимым.

Поэтому, в кои-то веки не дав себе времени подумать, я вернулась к постели. Рядом, на тумбочке, выстроились в ряд шприцы. Содержимое некоторых из них иметь дома не позволялось, но в жизни с Эриком Стромом были свои преимущества.

Я подвинула к себе утренний. Осторожно отмерила половину. Что ещё могло мне пригодиться? Охотничье чутьё – меньше всего Барт походил на снитира, но четверть порции не повредит. Смешав их вместе и добавив немного раствора, я пристроила шприц к разъёму на запястье и плавно нажала на поршень.

Подождала несколько мгновений, чтобы перестала кружиться голова, и накинула пальто – тратить согревающий эликсир ради вылазки в ночной город уж точно не имело смысла. Слишком ценен он будет в Стуже.

Выйдя из дома, я последовала за Бартом – эликсир подействовал, и, настроившись на старого препаратора, я чувствовала его след так же, как ощущала присутствие снитира в Стуже. Я старалась идти тихо, достаточно далеко от Барта и света валовых фонарей.

Наставник Строма пошёл в сторону станции, на которой останавливались редкие ночные поезда. Не такие, как те, что ходили сквозь Стужу, – в этих было больше железа и дерева, меньше плоти и кости. Круглые окошки были заделаны обыкновенным стеклом – ведь этим поездам не нужно было бояться сверхъественного холода.

На станции почти никого не было, и я остановилась в самом конце перрона, чтобы Барт меня не заметил. Стены и перегородки здесь были сделаны в основном из толстого разноцветного стекла, поэтому опасения были не напрасны – но Барт, по счастью, ни разу не взглянул в мою сторону.