Сердце Стужи

На миг мне стало остро жаль всего этого сверкающего, прозрачного, ледяного великолепия, этой ни на что не похожей холодной красоты… Но потом я вспомнила лица Ады, Ласси, Иле, Вильны и мамы. Лицо Миссе – растерянное, несчастное. Кладбище препараторов, на которое я пришла проводить её в последний путь. Ряды одинаковых памятников – бесконечные ряды, ряды, ряды. Слёзы госпожи Луми на станции. Дигну, упавшую в проход между столами во время одной из первых же тренировок усвоения. Кособокую походку Кьерки.

И сделала новый шаг вперёд.

У нас на пути встала небольшая возвышенность – я помедлила, дожидаясь приказа Строма, потом, повинуясь его голосу, двинулась налево, чтобы её обогнуть. Я шла медленно, пока не услышала его голос снова – он на слое Души уже видел то, чего мне пока что увидеть было не дано.

«Безопасно. Иди быстрее».

Снова завыли вурры – далеко, не опасно. Я прибавила шагу и улыбнулась – Стужа, должно быть, никогда не видела такой улыбки.

Я больше не боялась ни вурров, ни иных опасностей, что могли таиться во льдах. Я чувствовала: мы преуспеем. Не можем не преуспеть.

«Почти на месте».

Время в Стуже и так всегда бежало быстрее, но в этот раз я ещё и чувствовала себя сильнее, увереннее, решительнее обычного. Я поправила маску, слегка подтянула ремешок струда. Я могла бы шагать так ещё целый день, не устав.

Никогда прежде, ни на одну охоту я не шла вот так – почти счастливой.

«Налево. Внимание».

Он чувствовал, что мои мысли улетели куда-то далеко от Стужи – а это может стоить охотнику жизни.

«Эрик».

«Иде».

Имя, переброшенное, как мост, с одного слоя Стужи на другой. Его пальцы на моём запястье перед тем, как в центре мы шагнули в разные стороны.

Я вдруг подумала, не особо заботясь о том, чувствует ли он эту мысль: когда вернёмся, я прикоснусь к нему опять.

«Вперёд до ближайшего холма. За ним».

Что ждало нас там, за поворотом? Бьющие крыльями и хвостами ормы, бьераны, вставшие на задние лапы, готовые к атаке, стаи кровожадно щёлкающих клыками вурров? Что приготовила для нас Стужа? Ведь она не могла не чувствовать, не знать, за чем мы пришли. Не могла не попытаться помешать нам.

А может быть, там – уже дьяволы? Я нащупала пращу на поясе, ощутила тяжесть копья, пробежала торопливым мысленным взором по всему оружию, всем уловкам и ловушкам, что не раз спасали мне жизнь. А потом – вот это я скрыла от Строма так надёжно, как могла, – быстро прочитала молитву Миру и Душе, которой в раннем детстве научила меня мать.

Эрик в моей голове притих. Возможно, тоже молился или думал о чём-то ином в тех пределах рассудка, куда мне не было позволено попасть?

За поворотом не было дьяволов – только молочная белизна, бескрайняя холодная равнина.

Этот участок Стужи выглядел безопасно, спокойно, почти невинно. Приди мы сюда в обычных обстоятельствах, Стром, быть может, сказал бы: «Чисто». А я бы двинулась вперёд, радуясь, что можно хоть ненадолго расслабиться, почувствовать себя в относительной безопасности.

Но это… Я чувствовала, как помимо воли дрожит что-то в глубинах моего тела – такой глубинной дрожью подсказывает, должно быть, звериное естество приближение охотников.

Эта равнина не была безопасной – хотя я не видела в ней ничего угрожающего; Стром, судя по его молчанию, тоже.

«Вперёд».

Я услышала крохотную заминку, неровность в его голосе, но думать об этом было нельзя. Я пошла вперёд – медленно, осторожно.

«Вот так. Не спеши».

Я не спешила – совершенно точно не спешила, но почему-то ноги мои пошли быстрей, как будто помимо воли.

«Иде».

Сердце заколотилось как бешеное. Рот наполнился слюной. Мне стало холодней.

«Сорта!»

Это отрезвило меня. В Стуже Стром почти всегда называл меня по имени. Я заставила себя замедлиться – но мышцы продолжали напряжённо гудеть. Ноги подёргивались, как будто жаждали двинуться вперёд во что бы то ни стало быстрее.

«Что-то не так. Тело меня плохо слушается».

«Вижу».

«У тебя?»

Он не ответил. Я похолодела при мысли о том, что связь между нами могла здесь прерваться.

Сейчас каждый из нас был сам по себе. Нужно было двигаться, не поддаваться дьявольщине, которая здесь творилась.

Возможно, Строму было ещё трудней.

Ещё шаг. Ещё. Ноги сводило от боли, и приходилось прикладывать все усилия, чтобы замедлить сердцебиение и течение крови. Тратить энергию на страх было непозволительной роскошью.

Продолжая двигаться вперёд, я вспоминала дыхательные упражнения, которым нас учили в Гнезде.

Вдох. Выдох. Новый счёт. Медленно и плавно.

Я дышала и считала, и постепенно стало легче – а потом я вдруг столкнулась с обратной проблемой. Теперь я едва плелась. Ноги как будто врастали в лёд, мышцы казались дряблыми и мягкими, не способными нести тело вперёд. Веки отяжелели, ресницы затрепетали… Захотелось спать. Наплевать на смертельную опасность, Стужу вокруг, просто опуститься в снег и…

Рот наполнился солёным – я прикусила губу.

«Не спи».

Это был не Эрик – Гасси. Я потрясла головой, моргнула, огляделась. Вокруг всё ещё расстилалась белая гладкая Стужа – ровная, без единого возвышения или ямки. Я глубоко вдохнула, выдохнула.

Я не сплю.

«Эрик».