Сердце Сумерек

— Хорошо выглядишь, - сказала Рогалик, оценивая одно из моих новых платьев из изумрудной, похожей на бархат ткани, с тугой шнуровкой и красивым квадратным воротом.

— Это тебе, - я протянула ему дневник Данаани. Возможно, разглашать чужие секреты и неправильно, но пока что я видела, что молчание не принесло принцессе ничего хорошего. – Почитаешь на досуге.

Он скользнул взглядом по страницам, удивленно поднял бровь.

— Тебе это будет очень полезно и познавательно. А теперь, может быть, расскажешь, где вы с Хадалисом шатались всю ночь. Или местные бордели похожи на свинарники?

— Мы просто… выяснили отношения, - нехотя ответил Рогалик.

— Подрались? – уточнила я.

— Ты правда хочешь об этом поговорить? – Рогалик потер переносицу, зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот ладонью. Судя по голодному взгляду в сторону постели, он думал примерно о том же, о чем и я. О сне, конечно же. – Иногда мужчина надо выпустить пар. А нам, говоря по правде, давно пора было это сделать.

— То есть теперь вы перестанете вести себя, как два петуха?

— Вот уж вряд ли, - проворчал он. – Скажем так: на какое-то время у нас притупилось желание оторвать друг другу голову. Но тебе в любом случае не стоит об этом волноваться, Маа’шалин. Я больше никогда не оставлю тебя одну. Мне в самом деле жаль, что ты осталась одна, когда больше всего нуждалась в помощи.

Ну и вот как на него злиться? Не сказать, что раскаяние. Я вообще не уверена, что этот рогатый великан знает о существовании таких эмоций, как раскаяние или стыд, или сожаление.

—Тан сказал, что ты бы никогда не пошел в «Шипы», - нехотя, сказала я. – Он тебя защищал, знаешь ли.

— ы никогда не можешь наверняка знать, что у Тана на уме, - не слишком-то обрадовался Граз’зт. – Мой тебе совет: не поддавайся его уловкам. Он умеет быть милым, когда это сулит выгоду. А на самом деле – та ее сволочь.

Ну да, а я и забыла, что они вроде как соперники за право сесть на трон Темнейшего.

— Маа’шалин, нам нужно кое о чем поговорить.

— Конечно, например, о том, кто оставил на моей спине такое уродство.

Он замотал головой.

— Я о предстоящем празднике Трех лун.

Ах да, ка я могла забыть. Тот, на который вот должна прибыть змееподобная сестричка Данаани. Еще одна охотница до белобрысых рогатых принцев.

— Ты должна знать, что это, чтобы не наделать глупостей.

— Твоя рыжая сестра говорила, что мне нужно будет разделить с ней кровь. Надеюсь, эта процедура образная и никто не будет вскрывать резать нам ладони или колоть пальцы.

— Да, конечно, - улыбнулся Граз’’зт.

Все же у него потрясающая улыбка, как ни крути. Мне вдруг захотелось пофантазировать, каким бы он был, стань человеком. Высоким и крепким, с этими его торчащими во все стороны волосами и колечком в губе, но без рогов и клыков. Картина в моем воображении называлась: «Держитесь, девки!»

— Для не крэсов это просто часть ритуала, не более. Мы же разделяем нашу кровь с теми, с кем готовы разделить часть своей жизни и силы. Обычно, это кто-то из родственников. Поэтому Хи’ла и пригласила Эраати.

У меня были свои соображения, зачем рыжая змея позвала сестричку Данаани, но я придержала эту шпильку. Хватит, я уже по горло сыта выходками этой девчонки и не собираюсь выплескивать свою злость на Рогалика. Будем считать, что наш с ним конфликт на почве недосказанности себя исчерпал.

— Вы с Эраати должны будете разделить одну чашу с подогретым ритуальным вином. Ничего сверх страшного в этом нет. Просто чтобы ты знала, что это никакая н кровь и не пугалась.

Я кивнула, мол, поняла. И снова поелозила языком во рту. Вот же дрянь: всего глоток сделала, а вкус остался крепкий. И горло сводит.

— Маа’шалин? – Во взгляде Рогалика появилась тревога. – Все в порядке?

— У меня… горло… - Язык занемел и мне пришлось поскрести воздух у горла, чтобы Рогалик понял причину.

В голове зашумело, кончика пальцев онемели – и руки в кулаки не сжать.

Господи, только не говорите, что меня еще и отравили?

глава 16

А вот это, между прочим, что-то новенькое.

Я думала, что когда тебя травят, то обязательно должны быть хрипы, закатанные глаза и все в таком духе. Ничего подобного или яд, которым меня отравили, был щадящим.

Кроме ужасной нечеловеческой жажды и болящего горла, как будто у меня очень запущенная ангина, никакого другого нестерпимого неудобства не было. Ну и еще слабость, но тут я грешила на то, что это скорее отголоски визита предыдущего гостя.

Граз’зт, обложив нашу комнату своими таранами, словно утку – яблоками, отсутствовал уже довольно давно, и я начинала волноваться, куда он мог запропаститься и каких дел успел натворить на горячую голову. Все же, пусть он и красавчик, а особым хладнокровием не отличается. Я бы не удивилась, если бы Рогалик уже устроил парочку публичных порок или, и того, хуже, казней.

— Почему ты сразу мне не сказала? – спросил Хадалис. Он так долго молчал, что я даже забыла о том, что гард наотрез отказался покидать комнату принцессы. И на этот раз Рогалик не особо ему возражал. – Я что, зверь какой-то, что мне нельзя было сказать правду?