Сердце Терриаса. Призраки прошлого

Ирэн прижала его голову к своей груди и, баюкая его, продолжала что-то шептать. Но его глаза уже не видели ее, и он не слышал слов, которые она все еще пыталась донести до него, но не успела, не смогла, и теперь они тонули в ее слезах и горе. Ее душа и сердце разрывались от боли и тоски. Она уже сама ничего не видела и не слышала вокруг, полностью отдавшись во власть такого всепоглощающего чувства потери и вины. Она не заметила, как осталась совсем одна, только с мертвым мальчиком на своих коленях и с огнем, который полыхал вокруг нее и в ней самой. Она чувствовала, как он распространяется по всему ее телу, пожирая ее изнутри, не оставляя даже пепла. Она горела пламенем, затушить которое было не по силам никому, даже ей самой.

Ирэн не слышала криков друзей, не слышала, как Стаурус пытается сквозь этот огонь дотянуться, докричаться до ее сознания, не видела, как Зар наталкивался на огненную преграду, опаливая свою шерсть снова и снова, не боясь сгореть в этом диком пламени.

Боль, вокруг была только боль и глубокое чувство вины. Ирэн поняла, что больше этого не вынесет, и потеряла сознание. Стаурус успел подхватить ее возле самой земли, а Горец забрал из ее ослабевших рук тело мальчика, уже не скрывая слез, катившихся по его небритым щекам.

– Ирэн, девочка моя, Ирэн. – Стаурус держал ее в объятиях, но ее глаза были закрыты, лицо побледнело, а в груди чуть слышно билось сердце. Он гладил ее щеки и губы, все время шепча ее имя. Но она оставалась нема к его крикам и мольбам.

На плечо Стауруса легла чья-то ладонь и крепко сжала его плечо. Он поднял свою голову и с трудом, сквозь слезы разглядел встревоженные глаза Рокера.

– Дай ей свою силу, иначе она не выживет.

Стаурус видел, как шевелятся его губы, но никак не мог расслышать и понять, о чем он говорит.

– Рокер?

– Стас, дай ей свою силу, слышишь? – снова закричал Рокер.

– Что? Силу? Как?

– Черт, Стас, давай все вопросы потом. Прошу тебя, послушайся меня. Просто дай ей силу.

Стаурус нахмурился. До него медленно стал доходить смысл сказанного.

– Моя сила может убить ее, – с грустью сказал он.

– Стас, доверься хоть раз кому-нибудь, кроме себя.

Но Владыка уже отвернулся от него.

– Когда я доверился в прошлый раз, то потерял ее на триста лет, – тихо прошептал он, но Рокер его услышал. Он схватил Стауруса за плечо и снова повернул к себе.

– Стас, поверь мне, прошу, просто поверь. Всего один раз. Поверь мне!

Владыка смотрел в темные глаза Рокера и видел там тревогу и беспокойство, а еще решимость идти до конца, убедить, чего бы это ему потом ни стоило. За спиной Рокера Стаурус только сейчас заметил взволнованного и напуганного Сашку.

Он перевел взгляд на Ирэн, и боль кольнула его в сердце. Вот так же триста лет назад он держал ее на своих руках и клялся, что защитит ее любой ценой и больше не допустит, чтобы она еще раз умерла. Не допустит никогда. И если сейчас единственный выход спасти ее – это его сила, он отдаст ее всю до последней капли. Поэтому, приняв решение, он быстро прокусил свой палец, но Рокер перехватил его руку.

– Нет, Стас, дай ей силу императора.

– Что? Откуда?

– Только это спасет ее сейчас.

Стаурус только кивнул в ответ на его слова и, осторожно опустив Ирэн на землю, взял ее за руки и закрыл глаза. Белый огонь загорался в груди Владыки, сметая щиты и выпуская силу императора. Затем это жидкое пламя потекло по его рукам и стало медленно перетекать в Ирэн, охватывать все ее тело. Она опять горела, но теперь огонь дарил ей жизнь, а не забирал ее. Пламя стало стекаться в одно место, а уже там начало потихоньку угасать, сосредоточившись в области живота, и вскоре угасло совсем. Только маленькая искорка продолжала пульсировать под ее кожей.

Стаурус открыл глаза и снова прижал к себе Ирэн. Но она не приходила в себя и не подавала признаков жизни. Ее щеки были слишком бледными, и сердце еле стучало в груди. Он баюкал ее на руках, не прекращая все время звать по имени:

– Ирэн, девочка моя, ты меня слышишь? Ирочка?

– Никогда не любила это имя, – донесся до него тихий хриплый шепот, и Ирэн закашлялась. – Но в твоих устах оно звучит как-то по-другому.

Она открыла глаза и окунулась в омут любимых глаз, полных тревоги и любви, боли и тепла. Он легко коснулся губами ее лба.

– Ну и напугала же ты меня.

Ирэн подняла руку и стерла слезу на его щеке. Владыка плакал и даже не замечал этого.