Сердце тигра

Нарбо, выбрался к тому времени из имплювия и бросился на помощь господину, которого уже начали опутывать веревками двое греков. Оба получили увесистые удары по затылкам и с воплями отлетели в стороны. Лоредан вскочил и сдернув со своей шеи жесткую, просмоленную веревку, принялся лупить ею противников, словно плетью. Нарбо одной рукой приподнял орущего Мелория за волосы, другой ухватил аристократа за правую ягодицу. Негр намеревался раскачать Мелория и метнуть его в толпу его же рабов. Но тут, сзади к негру подскочил очухавшийся Тарикс. Что есть силы, он пнул Нарбо в зад. Негр пошатнулся и выронил Мелориия, при этом в руке негра остался клок его волос. Пронзительно крича, Мелорий пополз в сторону. Тут, на него наткнулся горбун. Он огрел аристократа палкой по спине, а потом, ухватив его за шиворот поволок к бассейну. Горбун начал макать Мелория головой в воду и приговаривать:

- На-ка, получи свинья. Будешь знать с кем связываться. Это тебе за кандалы, это тебе за пытки, это за побои. — Он снова ударил Мелория палкой. — А это просто так, потому что ты ублюдок поганый!

- Да, врежь ему еще! — крикнул Нарбо, прикрывая горбуна со спины.

- Хватит с него! — закричал Лоредан. — Надо сматываться.

Горбун неохотно выпустил Мелория.

- Если бы у меня был нож и немного времени… — пробормотал он.

Пнув напоследок Мелория, он поспешил за своими неожиданными союзниками. Они бежали к вестибюлю.

- Держите! — вопил Мелорий, хрипя и отплевываясь. — Не дайте уйти!

Рыбы кинулись на беглецов всем скопом. Их в атриуме было уже не меньше двух десятков. Тарикс, вращая палкой, бежал впереди. Но в узком вестибюле, они не могли атаковать все вместе одновременно.

Нарбо, отступавший последним, неожиданно повернулся и растопыренной пятерней схватил разъяренного Тарикса прямо за лицо.

- Куда лезешь, дерьмо собачье!

Он толкнул грека в сторону остальных преследователей и в узком вестибюле образовалась закупорка из орущих людей. Несколько секунд было выиграно.

Беглецы выскочили на улицу. Вокруг дома уже собралась немалая толпа зевак, привлеченных шумом и переполохом. Через толпу, ругаясь и раздавая направо и налево тычки и оплеухи, проталкивались трое солдат-вигилов. Один из них схватил Лоредана за локоть.

- Ты кто? Стоять!

- Что там происходит? — спросил другой стражник — огромный центурион со свирепой красной рожей, глубоко посаженными, свиными глазками и такой мощной грудной клеткой, что казалось нагрудные пластины его панциря вот-вот разойдутся.

- Грабители! — закричал Лоредан, указывая в сторону вестибюля, откуда только что выбежали Тарикс и двое других рабов. — Грабители забрались в дом! Их там много и главаря зовут Мелорий!

Стражник, державший Лоредана, отпустил его.

- К дому! — гаркнул центурион, выхватывая из ножен меч. — Всех схватим!

Они устремились вперед, в то время как Лоредан, Нарбо и горбун пробивались сквозь толпу в противоположную сторону.

- Нужно добраться вон до той рощи! — тяжело дыша, крикнул Лоредан. — У нас там колесница!

Тут, позади них раздался топот копыт. Беглецы обернулись. Прямо за ними была их колесница, на месте возницы сидел Фабий. Вор предусмотрительно вывел экипаж из рощи, чтобы в любую минуту быть готовым к скорому бегству.

- Забирайтесь скорее! — крикнул он.

В это время из дома выбежал Мелорий. Увидев, что его враги вот-вот ускользнут, он поднял такой крик, начал так ругаться, что тут же обратил на себя внимание стражников.

- Ты кто такой? — грозно спросил центурион.

- Мое имя Квинт Мелорий. Центурион, немедленно задержи вон тех людей!

- Мелорий? — взревел центурион и схватил своей лапищей ошарашенного аристократа за шиворот. — Попался, разбойник!

- Я хозяин этого дома! — завопил Мелорий, уцепившись обеими руками в запястье центуриона и силясь освободиться. — Ты тупица! Идиот! Ты что, не можешь отличить честных людей от разбойников?

Кто-то в толпе крикнул, что это действительно Квинт Мелорий. Озадаченный центурион отпустил Мелория и отступил в растерянности.

- А где же, тогда разбойники?

Лоб центуриона прорезали складки, выдавая мыслительный процесс. Судя по всему, центуриону он давался тяжело. Он был человеком действия и обычно терялся, когда прежде, чем действовать, следовало разобраться в ситуации.

Едва хватка центуриона ослабла, Мелорий ринулся вперед. Следом, из дома хлынула толпа рабов. Оглашая улицу истошными воплями, одни, выламывали доски из изгородей соседних особняков для драки, или выдергивали колышки, поддерживающие виноградные лозы, другие кинулись к колесницам нескольких богачей, видимо возвращавшихся с какой-то затянувшейся за полночь пирушки и остановившихся поглазеть на творящийся тут переполох. И господ и возниц, рабы Мелория бесцеремонно вытаскивали из их же экипажей и швыряли на мостовую. Недовольных и пытавшихся сопротивляться награждали пинками и плевками.