Сердце тьмы

– Нет, не мечтал. Даже услышав отказ брата отложить помолвку, я не пожелал ему смерти. Его женитьба на Камилле не стала камнем преткновения в наших отношениях. Мы продолжили изредка видеться. Уже на следующий день после отъезда я понял, что этот союз был неизбежен, и принес Харланду в письме извинения. Та ужасная история постепенно стерлась из наших воспоминаний, а Камилла стала мне сестрой. Теперь я с уверенностью могу сказать, что охватившее меня в тот момент странное наваждение не имело ничего схожего с божественным знаком.

«Божественный знак? О чем это он?» – озадаченно посмотрела я на Реймира, однако озвучить вопросы так и не решилась, поскольку и без того перешла границы дозволенного. Я чувствовала, что обязана попросить у него прощение, поэтому прошептала:

– Извини…

– Стелла, я все прекрасно понимаю и не держу на тебя зла, – его большие пальцы начали рисовать круги на моих ладонях. – Не ты одна пришла к такому выводу после внезапной гибели Харланда. Ведь с его смертью я должен был заполучить не только трон, но и красивую женщину, которую многие состоятельные лэры до сих пор желают видеть в качестве своей жены. Вот только мне не нужен ни трон, ни Камилла. Я задыхаюсь здесь. К тому же ты забыла об одном очень важном моменте, – на последней фразе Реймир понизил голос до заговорщицкого шепота.

Его взгляд задержался на моих губах, однако он ничего не сделал, чтобы поцеловать меня или обнять. И на долю секунды мне стало обидно.

– Каком?

– О своем замужестве. Если бы я хотел жениться на Камилле, не надевал бы тебе браслет, не консуммировал бы брак, не просил бы Лунару освятить наш союз. Ты сама видела, как все «обрадовались» нашему появлению, и должна понимать, что этим поступком я навлек на себя гнев не только Ластмира, но и самого императора. Если он захочет, то может отнять у меня титул илара и выдворить прочь с этих земель.

– Тогда ради чего ты поставил все на кон?

Дыхание Реймира участилось, а глаза загорелись ярким огнем.

– Ради счастливого будущего. Посчитал, что наконец-то имею на него право. С самого детства мне указывали, что делать. Я вырос, однако все продолжают мной помыкать. Не о такой жизни я мечтал.

– Но почему я, Реймир? Почему не какая-нибудь Марселла или Кэтрин, а именно я? Не легче ли тебе было украсть понравившуюся ауринку по пути в лагерь? Мне кажется, ты скрываешь от меня что-то очень важное.

На его лице промелькнула тревога, словно я подошла слишком близко к правде.

– Ты просто устала и видишь во всем подвох. К тому же кто сказал, что я не нахожу тебя красивой? – он явно осторожничал.

– Усталость тут ни при чем, я просто нервничаю.

– А ты не нервничай. Давай помогу с платьем. Утром выберешь себе служанок, а сегодня их обязанности я с радостью возьму на себя.

С этими словами муж положил ладони на мои плечи и слегка надавил на них, заставляя меня повернуться к нему спиной. Его пальцы немного неумело начали возиться с мелкими пуговками, обтянутыми тканью. Чтобы отвлечься от трепета, который рассылали по телу его прикосновения, я решила задать очередной весьма неприятный для Реймира вопрос:

– Как погиб твой брат?

Мужские руки замерли. Иларг втянул в себя воздух и ответил дрогнувшим голосом:

– Упал с лошади.

– Харланд был плохим наездником? – в замешательстве спросила я.

– Что ты! Брат был превосходным наездником. Отец не раз подшучивал, что Харланд научился ездить верхом раньше, чем говорить, – в его голосе прозвучала тоска по родному человеку.

– Тогда как такое могло произойти?

Справившись с пуговицами, Реймир снова предстал перед глазами и велел поднять руки. Я послушно выполнила распоряжение, поскольку сама ни за что не выбралась бы из этого наряда. Едва действие по моему высвобождению из тесного в груди платья закончилось, муж склонился к моим ногам, чтобы стянуть причудливые туфли.

– Никто не знает, Стелла. Брата нашли только спустя сутки. Возможно, лошадь чего-то испугалась, встала на дыбы и скинула его с себя. Или же наоборот, понеслась, а потом резко остановилась, и Харланда выбросило из седла.

– А если предположить, что твоего брата убили, кому это было на руку? – я оперлась ладонью об обнаженное мужское плечо и поочередно подняла ноги.

Стоять в одной тонкой сорочке перед мужчиной, пусть даже являвшимся мне по всем законам супругом, было неуютно, однако, едва мои стопы коснулись мягкого ворса серебристого ковра, с губ слетел стон облегчения.

– Никому. Отца на тот момент уже не было в живых, мать, естественно, не в счет, а Ластмиру был выгоден их союз.

– Чем?

– Ластмир – правитель соседнего илариата. Камилла – его единственный ребенок. Если бы у Харланда родился сын, то со временем он объединил бы земли.

Реймир вновь встал у меня за спиной, развязал ленту, стягивающую косу, и начал неторопливо ее распускать. Легкий теплый ветерок, проникавший в комнату сквозь открытое окно, ласкал тем временем мое лицо.

– Получается, со смертью Харланда грандиозные планы Ластмира рухнули. И одна надежда оставалась на тебя.