Сердце трона

— То, что он Ваш будущий муж. Вы хотите, чтобы он половину жизни проводил за стенами Дворца, не с Вами?

— Именно этого я и добиваюсь. Кажется, я тебе уже объяснила, что это брак по расчету, ради наследников. Мне совершенно ни к чему, чтобы Айрон путался у меня под ногами. Он и без того слишком навязчив.

— Лучше доверить Восток более опытному человеку.

— Думаю, он справится. Разве ты сомневаешься?

— Это может разрушить ваш брак.

— Ну с чего бы? Не все люди выбирают одну крайность, как ты. Айрон вполне может совместить службу и супружеский долг. Мне от него не так уж много и надо… Не понимаю, почему ты против.

— Вы сами только что признались, что хотите видеть его пореже.

— Не без этого.

— А если закрыть на это глаза, Вы уверены, что это хорошее решение?

Ларрэт делает вид, что не слышит меня.

— Похоже на то, — продолжаю, — будто Вы пытаетесь решить личные проблемы с риском для королевства.

— Это не так. Я все взвесила. — В ее голосе нотка раздражения.

— Вы не спросили моего мнения.

— Разве должна была?

На этот вопрос мне ответить нечего, поэтому я виновато опускаю голову.

— Вы уже выбрали дату бракосочетания? — спрашиваю.

Разговор той ночи мы почти не обсуждали. Иногда Ларрэт делала шаг навстречу, смотрела на меня порой чуть дольше обычного, а я был с ней более сдержан, чем тогда, в пустыне. Теперь я стараюсь беречь дистанцию даже в тех случаях, при которых раньше бы не задумался, необходимо ли это.

— Мы заключим клятву через десять дней. — Она встает. — Но без торжества и гостей.

— Еще ни один династийный брак не заключался без свидетелей.

— Значит, мы будем первыми. Ты сам говорил, это слишком расточительно. Тем более теперь, когда мир на грани.

***

Вечером того же дня Айрон приходит к королеве, а я решаю повидаться со своим старым учителем, однако не нахожу его дома. Он часто задерживается в Ордене, это в порядке вещей.

Его дом небольшой и скромный: кухня, подвал, две комнаты и уборная. Лишнего шагу не сделаешь. Одна из комнат когда-то была моей. Я жил в ней с восьми до двенадцати лет, и она сохранилась в том же виде, в каком я ее оставил.

Я помню тот день… Меня, в дырявой рубахе, немытого, огрызающегося на всех подряд, прямо из темницы, где я провел последние дни, привели сюда, в чистый дом. Меня притащили с согнутыми на спине руками и бросили на пол. Я поднял глаза — и увидел с другого конца коридора старика с густыми седыми усами и коротко стриженой головой. Он сделал шаг мне навстречу, я в ответ отполз к двери и что-то прошипел.

Я сопротивлялся, но Крэйн отвел меня в уборную, где я привел себя в порядок и надел чистую рубашку. Потом он показал, где я могу разместиться. Что чувствует в такую минуту человек, который всю жизнь спал на полу, а последние ночи и вовсе провел в холодной и грязной темнице?

Я испугался. Мне — и отдают целую комнату, по моим тогдашним представлениям огромную, с кроватью, столиком. Мне казалось странным, что ко мне относятся по-человечески. В тот день я не сразу лег, но проспал мертвым сном больше суток. И следующие три дня тоже не вставал. А может и не три, а больше — я тогда потерял счет времени. Мне приносили еду и воду. Я ел, пил и отсыпался. Крэйн пытался со мной заговорить, но я ни в какую.

Спустя несколько дней я наконец вышел и спросил, в чем заключаются мои обязанности. Как-никак я оставался прислужником и должен был подчиняться своему хозяину. И Крэйн рассказал о себе, о том, что недавно похоронил жену, а теперь живет один. Он говорил про Орден, про своих учеников. Говорил, что уже стар, но не может оставить работу, ведь дома его никто не ждет.

Он приучил меня к тренировкам и удивлялся, что у меня все получается с первого раза. Я тогда был тощим до ужаса, но привыкшим к тяжелой работе, потому поднять штангу или отжаться для меня было тем еще пустяком.

Так я попал в Орден и стал свободным человеком, получив седьмой ранг. Мне не забыть это чувство, когда прикрепляют на грудь треугольный значок с семью полосками веером…

Моя комната всегда обнажает одни и те же воспоминания. Одни и те же сцены из прошлой жизни встают перед глазами: смерть Мерт, знакомство с учителем, посвящение в Орден, первый разговор с господином. Я прожил здесь четыре года — наверное, лучшее время в моей жизни. Странно так думать, ведь совсем недавно я потерял сестру, я горевал, я грезил о мести, но жизнь преподнесла мне тогда шанс измениться. Я этого не оценил, не прочувствовал, не заметил, но в те годы у меня могло быть будущее — светлое, чистое, без колких камней на душе. Теперь мне восемнадцать: уже не молод, пока не старик. За спиною половина жизни и гора сожалений.

— Что-то случилось? — слышу я голос Крэйна на пороге своей комнаты.

— Нет.

— Но ты пришел.

— Без повода, просто так.

— И ты выглядишь неважно.

Я сажусь на кровать, закрываю глаза и спрашиваю:

— А что у тебя нового? Как там Рэм? — Я про того мальчишку из прислужников, которого Крэйн хотел пристроить в Орден.

— Хорошо, осваивается. Знаешь, ты его кумир, — говорит старик с гордостью. — И не только для Рэма.